Когда она вернулась на место, телефон негромко звякнул, извещая о прибытии сообщения, и Маня тут же позвонила блогерше.

– Хеллоу, хеллоу! – закричала Кара Ван Мане в ухо. На заднем плане громыхала музыка. – Это кто там? Кто зво́нит? Хеллоу, хеллоу! Да сделайте вы там потише!

Маня представилась помощницей ясновидящей Эмилии и договорилась о встрече.

– Я тебя помню! – прокричала Кара. – Ты такая высокая, в очках, да?

Маня сказала, что она именно такая.

– Ну, всё, давай до завтра! Я скажу, чтоб тебя пропустили! Как фамилия?

– Поливанова! – прокричала Маня. – По-ли-ва-но-ва!

– Акей, акей. – Видимо, она так произносила «окей». – Давай, тилл туморроу!

Когда вернулись Лев и собачка, Маня в шляпе сидела на диване и задумчиво смотрела на памятник императору. Записная книжка лежала у неё на коленях, перехваченная резинкой, чтоб не открывалась.

– Чаю? – наклоняясь к ней, заботливо спросил Лев.

Маня посмотрела на него и спросила очень серьёзно:

– Кто вы такой?

– Мы же условились, что на этот вопрос вы ответите себе сами.

– Видите ли, – сказала Маня, – если это вы убили тётю, я окажусь в ужасном положении. В самом ужасном в моей жизни, пожалуй!

Он молча смотрел на неё.

– Не скажете?

Он пересел на диван.

Маня моментально отодвинулась, и он не сделал попытки приблизиться.

– Маня, между нами всё должно быть честно. И если бы не обстоятельства, я давно рассказал бы вам о себе. И мы посетили бы директорскую ложу БДТ. – Он улыбнулся. – Я непременно исправлю положение, и мы поговорим, но только не сейчас. Покамест вам придётся довольствоваться собственными наблюдениями и выводами. Даже если, к моему прискорбию, они неверны.

– Вы ужасный человек.

– Не особенно. Я просто довольно занудный.

Он проводил её до дверей и ушёл по коридору, не оглянувшись.

Весь оставшийся вечер Маня слушала сказки Андерсена в исполнении Лёли и думала.

Тирлим-бом-бом! Тирлим-бом-бом!

Маня открыла глаза.

Тирлим-тирлим! Бом-бом! Бом-бом!

Маня рывком села в постели.

Что происходит? Кто это поёт у неё в номере?

Какой-то гном в телевизоре плясал и пел:

– Тирлим-бом-бом, тирлим-бом-бом, клянусь своим дурацким лбом!

– Марфа проснулась очень рано, – сказала Лёля покаянным голосом, – пришлось включить мультфильмы. Она уже три часа смотрит. Мы вас разбудили, Маня?

– Мы вчера перешли на «ты», – пробормотала Маня, подумала и добавила: – Клянусь своим дурацким лбом!

Откинула одеяло и стала рассматривать собственную ногу-бревно. В размерах оно нисколько не уменьшилось, зато расцвело дополнительными красками – фиолетовыми, зелёными и розовыми.

Лёля подошла и тоже посмотрела.

– Может, нужно к врачу? Вдруг это рожистое воспаление?

– Нужно купить ещё одни штаны, – сказала Маня решительно. – Вот это действительно нужно! Смотри, какая у меня шляпа!

И она нацепила шляпу, которую на ночь положила рядом с собой. Со вчерашнего вечера она только и делала, что хвастала шляпой перед Лёлей.

Трудно было представить себе более нелепое зрелище, чем Маня в пижаме с задранной штаниной, с торчащими во все стороны волосами и… в шляпе.

Лёля, еще не привыкшая к Маниным чудачествам, не сразу нашлась, а потом всё же сказала:

– Очень красиво.

– Это не просто красиво! – провозгласила Маня басом. – Это смерть под парусом, так красиво!

И, держась за стены и припадая на ногу-бревно, отправилась в ванную и там посмотрелась в зеркало. Смотрела она не столько на себя, сколько на шляпу, конечно!..

Как это интересно, когда за тобой… приударяют! Ведь Лев сказал именно так – «я решил за вами приударить»!