Судьба по книге перемен - Татьяна Устинова

– Она сказала, что вы её обманываете и у вас нет к ней никакого вопроса. И намекнула на оружие в кармане. И вы ушли.

– Да какое это имеет значение?!

– Огромное, – выдохнула Маня. – Я не верю в колдунов, чудеса и потусторонние силы. Я искренне считала Эмилию обманщицей. Но она откуда-то всё знала! И я теперь совершенно запуталась! Где правда, где неправда, где чудеса, а где совершенно нормальная жизнь!

– А Виктория Павловна и мороженое? – вмешалась до сих пор молчавшая Лёля. – Она на наших глазах встретилась с Федей! Как Эмилия и предсказывала!

– Вы что? – с подозрением спросил Сергей Петрович. – Ненормальные? Обе?

– Давайте есть и думать, – распорядилась Маня. – Вы вспомните как следует все детали вашей встречи, Серёж. Просто вспомните! Это не будет… предательством, правда! Простите, – остановила она официантку, – у вас есть малина?

– Мы панна-котту подаём с малиной.

– А можно мы съедим панна-котту без малины, а вы отдельно девочке наши ягоды принесите! Ладно?

Официантка засмеялась:

– Хорошо.

Марфа доела свои макароны – без всего, даже без масла, – полезла в розовый рюкзачок и вынула тетрадку и набор карандашей.

– Хочешь посмотреть? – едва слышно спросила она у Сергея.

Тот словно только этого и ждал! Он моментально бросил свою еду и стал листать с Марфой рисунки и какие-то каракули.

– Можно я тоже посмотрю? – спросила Лёля дочь. Они с Сергеем столкнулись взглядами поверх её головы, и мать объяснила: – Просто она никому не показывает. Даже мне.

– А вы правда в школе работаете?

– Ну да. Здесь недалеко, в районе Литейного.

– Я бы с ума сошёл. Я как вспомню себя в школе, мне прям противно!

– А что? Вы плохо себя вели? – Лёля улыбнулась.

– Да нет, просто мне там не нравилось! Я любил только математику, особенно геометрию, и чем сложней, тем лучше, и рисовать. И никогда в жизни не мог понять, зачем меня заставляют читать про Наташу Ростову.

– Затем, – сказала Маня с набитым ртом, – что это великая литература.

– Да бога ради, – продолжал Сергей, – только мне-то что за дело? Мне неинтересно, и всё тут. А геометрия – интересно! Ладно бы ещё что-нибудь смешное было в этой вашей великой литературе, так ведь одна тоска! И страдания.

– А вам чего хотелось? Анекдот про поручика Ржевского?

– Ну да, – не моргнув глазом подтвердил Сергей. – И про Наташу Ростову. А оказалось, никакого поручика Ржевского в романе вообще нет, а есть только… масонские искания Пьера.

– Бедный ребёнок, – посочувствовала Маня.

– Просто книги нужно читать вовремя. – С некоторым недоумением Лёля сделала попытку защитить великий русский роман и литературу, так сказать, в целом. – Должно быть, вам тогда «Войну и мир» читать было рано.

– Но ведь меня никто не спрашивал!

– Меня тоже никто не спрашивал, хочу я учить теорему равенства треугольников или нет, – поддала жару Маня.

– Да чего там учить-то, – изумился Сергей Петрович. – В школьном курсе математики всё примитивно просто.

– Да чего там читать-то, – поддержала Маня. – Школьный курс литературы – плёвое дело.

– Собака, – прошелестела Марфа, показывая рисунок. – Волька.

Сергей с некоторым трудом оторвался от созерцания Лёли – Маня заметила это его усилие – и посмотрел в тетрадку.

– Слушай, – удивился он. – Как похоже!.. Можно показать?

Марфа кивнула, и он повернул тетрадку к Лёле. Маня приподнялась и тоже посмотрела.

Нарисована была на самом деле собака, по крайней мере, из линий, штрихов и завихрений проступал именно Волькин образ – короткие уши, башка странной формы, нелепый нос, широкая грудная клетка.

– Удивительное дело, – пробормотала Маня. – А ещё что там у тебя?