Лягушачий король - Елена Михалкова (2021)

Меня озарила такая простая идея, что я удивилась, отчего эта лампочка не освещала мне темную улицу прежде. Да, я не веду расследования. Однако есть люди, которые занимаются этим профессионально.

Осторожный преступник мог стереть отпечатки пальцев с морозильника. Однако люди допускают ошибки на каждом шагу; так отчего бы кому-то не ошибиться, совершая убийство.

Теперь у меня был план, и с ним я почувствовала себя намного лучше.

– Ты где ходила? – удивленно спросил Илья, когда я вернулась. Я редко гуляю одна.

– Показалось, котенок мяукал, – соврала я. – Прошлась до конца улицы, поискала его. Нет, слава богу.

– Еще кота нам не хватало!

– Вот уж точно!

У Евы аллергия на кошачью шерсть. В сентябре-октябре дети частенько подбирают котят, родившихся от породистых кошек, привезенных на лето в поселок и отпущенных на свободный выгул. Хозяевам они не нужны. Всех этих бедолаг мы с Ильей вынуждены пристраивать.

Ева как-то уговаривала бабушку оставить себе чудесную трехцветную кошечку, пушистую и сообразительную. Ульяна наотрез отказалась: она терпеть не может домашних животных.

Раздался звонок колокольчика.

– Мама зовет на ужин. Дети уже там, они с обеда на кухне вертятся. Она, кажется, перепелов запекает в духовке.

К горлу внезапно подкатила тошнота. Я поняла, что не смогу сегодня сидеть среди Харламовых, обгладывать перепелов и притворяться, что все в порядке.

– Илья, иди без меня.

– Ты плохо себя чувствуешь?

– Я… не знаю. Нет, наверное, нет.

У нас не принято обманывать друг друга. Свой лимит вранья на сегодня я исчерпала, солгав о котенке.

– Танюша… – укоризненно начал он.

– Илья, не могу, правда, не сегодня, – быстро проговорила я и села на кровать. – Я какая-то нервная весь день, боюсь ляпнуть что-нибудь не то… Может, пээмэс, не знаю…

– Что мне сказать родителям?

– Скажи, что я уснула и ты не смог меня добудиться.

– Мама пошлет за тобой девчонок.

– Ничего, я дверь запру!

– Как ты запрешь, если спишь! Во сне?

– Ладно, не запру. Заберусь под одеяло и притворюсь мертвенькой.

Муж с сомнением посмотрел на меня.

– Ты точно хорошо себя чувствуешь?

– Физически – да, но эта история с «Цехом»…

Я потерла лоб, стараясь не переборщить с переживаниями.

Илья шутливо сказал напоследок, что я бросила его одного на растерзание львам, и ушел.

Колокольчик еще дважды принимался трезвонить. Ульяна, возмущенная до глубины души, пыталась выдернуть меня на ужин из моей норы.

К счастью, никого не прислали, чтобы притащить меня силком. Иначе трудно было бы объяснить Илье, отчего вместо того чтобы забраться в постель и притвориться спящей, я села за ноутбук. Застань меня за этим Кристина или Варвара, сцена с мужем была бы неминуема.

«Если ты не желаешь общаться с моими родителями, зачем ты вообще поехала со мной?»

И ведь не ответишь: «Чтобы защитить тебя, любовь моя».

Как-то, довольно давно, он бросил мне в одну из наших редких ссор: «Это мои родители сделали меня тем, кто я есть!»

«Вместо того, кем ты должен был стать», – подумала я.

Но не произнесла вслух, потому что, хоть и была глупа, кое-что понимала. С тех пор наши ссоры – это кладбище непроизнесенных обвинений. Что ж, лучше так, чем выкопанные скелеты, костями которых мы били бы друг друга.

Однако эта печаль со мной всегда. Из прекрасного человеческого материала стараниями Ульяны и ее мужа получилась статуя с отколотыми фрагментами. Такой она идеально вписывалась в их глиптотеку, – и они сохраняют, поддерживают в нем ущербность.