Одиночка. Горные тропы - Ерофей Трофимов (2022)

– Вы, сударь, никак напугать меня пытаетесь? Так зря стараетесь. Я не из пугливых. А ежели меня боитесь, так ступайте на козлы второй повозки. Ну, или в арбу пересаживайтесь.

Поперхнувшись от такой откровенности, землеустроитель смутился так, что начал краснеть. Елисей, достав из сумки бинокль, внимательно осмотрел обочины тракта и, не убирая прибора, чуть тряхнул поводьями. Буян, которого пришлось ставить головным в обозе, слегка прибавил шагу. Судя по всему, долго молчать пассажир был просто физически не способен. Спустя несколько минут он справился со своим смущением и снова принялся задавать вопросы, на которые Елисей старался отвечать коротко и по существу.

До места стоянки они добрались, когда уже начало темнеть. Загнав повозки на площадку, обложенную крупными валунами, парень принялся обихаживать коней и рубить собранный хворост для костра. Пока слуга возился с одним лошаком, Елисей успел распрячь и обтереть коней и, стреножив их, оставил пастись. Сбегав к ручью, он набрал воды и, разведя костер, отправился поить коней. К тому моменту кони уже успели остыть. Подвесив над костром котелок с водой, парень достал из мешка провизию и, оглянувшись на попутчиков, недоуменно покачал головой.

Едва справившись с лошаком, слуга не стал дожидаться, когда вскипит вода для чая, и, выложив провизию для своего хозяина, уселся в сторонке со своим узелком. Похоже, даже в походе землеустроитель предпочитал держать дистанцию между собой и своим слугой. Чуть пожав плечами, парень заварил чаю и, дожидаясь, пока он настоится, принялся с аппетитом ужинать. Благо и Мила, и Сара умудрились снабдить его таким количеством домашней снеди, что можно было десяток накормить. Все было свежайшим и очень вкусным. Язык проглотишь.

Вообще, Елисей давно уже заметил, что местные продукты сильно отличались от привычных ему по прежней жизни в лучшую сторону. Пища хоть и была простой, но по своим вкусовым качествам превосходила все известные ему деликатесы. Ну и запах от них, само собой, просто одуряющий, аж слюни ручьем бежали. А про фрукты и говорить не приходится. Хотя тут и удивляться было нечему. Все естественное, без всяких добавок, ГМО и химии.

Поужинав, парень не спеша попивал чай, когда к стоянке подкатила коляска, в которой восседали два офицера. Сопровождали их четверо казаков. Пожилой унтер, приметив парня, спрыгнул с коня и, подойдя, степенно поздоровался. Поднявшись, Елисей ответил и, указывая на бревно, которое заменяло проезжим скамейку, пригласил:

– Не побрезгуй хлебом-солью, дяденька.

– Благодарствую, казак, – кивнул унтер, легко опускаясь на бревно, – да только мы ненадолго. Узнать хотел, все ли спокойно было?

– Слава богу. А куда спешите так? Ночь уже, – удивился Елисей.

– Господам офицерам не терпится, – чуть поморщился унтер. – Хотят быстро в станицу Ручьевскую попасть.

– Не ближний свет. Почитай, всю ночь скакать, – качнул парень головой, наливая чай в свободную кружку. – Испей, дяденька. Смой пыль дорожную с горла.

– Благодарствую, – кивнул казак, принимая кружку. – Знаю, что далеко, да им не объяснишь. Вези, и вся недолга. А с тобой кто?

– Землеустроитель. В крепость едем.

– Погоди. Не ты ли Елисей Кречет будешь? – вдруг вскинулся казак.

– Я и есть, – кивнул парень, внимательно всматриваясь в лицо собеседника.

– Ефим я, Нагайкин. Отца Гюльназ кунак, – вдруг улыбнулся казак. – Выходит, ты в крепость перебрался. Добре. Будет время, найду тебя, – пообещал он, двумя глотками допивая чай и поднимаясь на ноги.

– Милости прошу, – кивнул в ответ парень, провожая его взглядом.

* * *