— Как самочувствие? — он рухнул в белое кожаное кресло. — Голова не кружится?

Замотала головой, надеясь услышать "идите домой".

Я и правда чувствую себя нормально. Не считая внутренней моральной подавленности.

Кивок в ответ и Санта уплыл по волнам наслаждения от свежесваренного кофе.

Тоже хочу… и пирожное в качестве утешения.

— Не смотри на меня взглядом подбитого зверя, — профессор прикрыл глаза от наслаждения. — В этом доме кофе от меня получает либо за хорошее, либо за очень плохое поведение.

За хорошее поведение понятно, но плохое?

— Про меня тоже можно сказать "плохо себя вела", — пробормотала в задумчивости и сразу удостоилась удивленного взгляда.

Что? Фингал пополз?!

Господи, я так и знала! Все, я замуруюсь в подвале ректора. Я не хочу ходить по Академии с лицом алкоголика!

— Абсолютно с вами согласен, Уилсон. Разве что контекст не тот.

— Вы наливаете кофе за убийство? Избиение? Изнасилование?

— Остановись, Уилсон. Ты головой ударилась? Под этой крышей насилие происходило по обоюдному согласию и по сценарию.

Рот, честное слово, сам открылся. Даже лед из рук выпал, скатился на пол и раскололся на несколько частей.

Ректор вздохнул.

— Я летал на Луну.

— Да ладно?!

— Что ж ты веришь-то всему, Уилсон? — хмыкнул Санта. — Но про ролевые игры я не шутил.

Подобрала самый большой из трех кусков льда и все же поинтересовалась:

— Так вы не летали на Луну?

Санта снова вздохнул. Протяжно. И щеку кулаком подпер.

— Летал. И на Марс, и на Юпитер пару раз.

Он ведь прикалывается? Или нет?

Я совершенно не понимаю этого человека!

— Какая ты все-таки наивная девочка. Уилсон, я пошутил. Давай посмотрю, что там с твоим носом.

Кто шутит с серьезной миной вместо лица? Ах, да. Санта. Нас старшекурсники еще при поступлении предупреждали, что у ректора порой весьма специфическое чувство юмора.

Убрала от лица лед, с ужасом ожидая вердикта. "Смотрибельна — не смотрибельна".

— Не смертельно, — удовлетворительно кивнул ректор, пристально рассматривая мой нос.

Он слишком близко. Катастрофически. Будто у меня не нос, а объект для научного изучения.

Резкий, взволнованный, даже панический стук в дверь отвлек Санту от созерцания моей травмы, а я так и вовсе подпрыгнула на месте.

Ректор вздохнул, словно у него на плечах тонна и ее тащить далеко и долго.

А что если моя неудачливость стала заразной? Тогда возможно я и сама подцепила эту страшную бацилу.

Ох, какая хорошая теория!

На пороге бледная и взъерошенная стояла Лили Дермур, профессор эликсироведения.

Меня без внимания не оставила. Удивилась, хотя в ее состоянии куда уж больше?

— Что стряслось? — спокойно поинтересовался Санта, однако же тело его натянулось струной.

Снова удостоив меня коротким взглядом профессор видимо решила, что выгонять времени нет, и выпалила:

— Эмму Браун отравили.

— Что?! — возглас просился наружу, а я не смогла его сдержать.

— Жива? — ректор не обратил на меня внимание.

Профессор Дермур кивнула.

— Состояние плачевное, как бы не умерла, — губы под яркой малиновой помадой задрожали. — Шуму будет… Это же такое пятно на репутации Академии!

Санта, казалось, не слушал ее. По мановению руки появился его голубой пиджак с серебристыми узорами.

Довольно забавно выглядел он в пиджаке на голое тело и в спортивных брюках. Я бы даже улыбнулась, но не в этот раз.

Эмма та еще стерва, как оказалось, но смерти ей я не желала.

— Уилсон, на выход, — Санта держал дверь открытой. — Я вас в своем доме не оставлю.

Я бы и не осталась! Мечтаю сбежать с того момента, как постучалась в дверь.

Профессор Дермур заправила черный локон за ухо. Карие глаза с изящно нарисованными стрелками цепко прошлись по мне, не упустив ни одной детали.