Сильнее ненависти - Светлана Бернадская (2018)

Однако, помимо стыда, кольнуло и легкое разочарование: Клайген опять ушел и оставил ее одну. А ночью… несмотря на двусмысленность ситуации и полную неспособность Сандры, парализованной страхом, к какому-либо сопротивлению, он не сделал ни одной попытки воспользоваться ее доступностью, чтобы воплотить в реальность все свои пошлые намеки и угрозы, и не позволил себе никаких фривольных поползновений в ее сторону. Безусловно, она была благодарна ему за это… но все же…

Не желая признаваться себе в том, что предпочла бы совсем другое — то, что совершенно недостойно порядочной леди, — Сандра решительно тряхнула головой.

Небрежно приоткрытая дверь в ванную комнату и полная тишина в номере убедили Сандру в том, что Клайген ушел. Вероятно, не стал ее ждать и спустился в ресторан на завтрак. Сейчас, при свете дня, одиночество пришлось кстати: Сандра могла спокойно привести себя в порядок, не смущаясь и не краснея в присутствии пусть и не совсем постороннего, но все же чужого мужчины.

Нащупав полотенце и завернувшись в него поплотнее, Сандра на всякий случай заперла номер на ключ, распахнула настежь дверь в душевую, чтобы впустить внутрь как можно больше дневного света, и освежилась под прохладной водой. Затем внимательно рассмотрела в зеркале свою несчастную шею — красные полосы, оставленные ногтями, были хорошо заметны при свете дня, и их ощутимо саднило от воды. Поморщившись, Сандра насухо вытерлась и поплелась подбирать одежду. Теперь не обойтись без вещей с высоким горлом, поэтому она выбрала мягкий розовый свитер, закрывавший шею почти до подбородка, и серую шерстяную юбку до колена поверх теплых колготок. Еще раз оценив свой внешний вид в зеркале, она осталась вполне довольна. Чтобы придать выразительности глазам, подмахнула ресницы тушью; тронула губы увлажняющим блеском, сбрызнула себя любимыми духами, обулась, взяла сумочку и вышла из номера.

Она не ошиблась: Клайген обнаружился в ресторане. Вероятно, уже позавтракал, потому что перед ним стояла лишь недопитая чашка кофе, а сам он был снова погружен в изучение записной книжки. Сандра, не колеблясь, подсела к нему за столик.

— Доброе утро, — поздоровалась она, когда он поднял на нее глаза, — не возражаете?

— Разве я когда-нибудь возражал против компании красивой женщины? — ухмыльнулся он. — Тем более женщины, которая ночью спала голой в моих объятиях.

Сандра смущенно улыбнулась и опустила глаза.

— Мне очень стыдно, — сказала она тихо, комкая уголок одиноко лежащей на столе салфетки, — я просто испугалась, и… совсем не отдавала себе отчета в том, что со мной происходит. Прошу меня простить.

В ответ она не услышала ничего, поэтому через несколько мгновений бросила робкий взгляд на Клайгена. Он внимательно изучал ее лицо, без тени привычной насмешливой ухмылки.

— Зато ты была настоящей. И тебе вовсе не за что извиняться, птичка. Фобия — довольно неприятная штука. По себе знаю.

Сандра отвлеклась на подошедшего официанта, который принял у нее заказ, а затем спросила с искренним любопытством:

— А вы разве тоже чего-то боитесь?

Клайген криво усмехнулся, пронизывая ее взглядом немигающих серых глаз.

— Посмотри на меня, птичка, и ты сразу догадаешься, если ай кью у тебя чуть выше птичьего.

— О… — Сандре даже не пришло в голову обижаться на его грубоватую речь, но она почувствовала себя неловко, когда поняла, что речь об ожогах.

Ну разумеется! Должно быть, он боится огня, ведь такие ожоги наверняка сопровождались невыносимой болью.

— Как это случилось? — спросила она чуть слышно.

Сожженный уголок его рта слегка дернулся, и жесткие губы исказила некрасивая гримаса. Он медленно обвел глазами зал, заполненный оживленно беседующими посетителями, и ответил:

— Не слишком приятная тема для разговора за завтраком, птичка. Напомни мне, чтобы я рассказал об этом, когда мы будем одни, только проследи, чтобы перед этим я хорошенько напился.