Пища любви - Энтони Капелла (2005)

Кучер, видимо, сказал что-то грубое, потому что водитель «фиата» явно передумал освобождать дорогу и теперь рассказывал кучеру, что он проделает сперва с его сестрой, которая на весь Рим известна тем, что берет в рот у первого встречного. На случай, если кучер не знаком с техникой, которой пользуется его сестра, водитель «фиата» изобразил ее мимически.

— Знаешь, — сказала Лаура, — это надолго.

Окружающие тоже втянулись в дискуссию. Тот человек, из чьих ворот только что выехал «фиат», предложил кучеру сдать назад, чтобы водитель «фиата» тоже в свою очередь немного отъехал. Кучер сказал, что не сдвинется с места. Женщина, высунувшаяся из окна над их головами, громогласно жаловалась на шум. Водитель «фиата» сказал, что у него есть одна штука, которой он может заткнуть ей рот. Лошадь, которой все это было безразлично, впала в дрему. Потом она вдруг открыла глаза и, повернув голову, стала обгладывать герани, выставленные на тротуарах по обе стороны дороги, чем вызвала новый всплеск негодования у приятеля водителя «фиата».

— Это жутко, — снова сказал Ким. — Из-за таких людей Рим сильно проигрывает.

— Давай дойдем до угла и возьмем такси, — предложила Лаура.

Стоило такси подвезти их к входу в «Темпли», как настроение Кима тут же улучшилось. Заведение Алена ничуть не утратило своей изысканности, и как только человек, чья работа заключалась лишь в том, чтобы открывать дверь, открыл им дверь, Ким почувствовал себя на седьмом небе. И дело было не только в изысканной обстановке ресторана. Ким мгновенно вышел из депрессии, потому что приглашенный им квартет парикмахеров в смокингах пел арии Пуччини и ласкающие слух голоса певцов смешивались с тихим мурлыканьем неспешной беседы.

Лауре вдруг показалось, что она очнулась от сна. Сон был очень приятный, но, как лунатик, который внезапно проснулся и понимает, где находится, но не знает, как он туда попал, Лаура тоже никак не могла понять, почему жизнь привела ее на эту дорогу.

— Ким, — осторожно начала она, — я должна тебе кое-что сказать.

— Что, cara?

— То, что ты собирался мне предложить… если это именно то, что я подозреваю… Я думала об этом всю дорогу, и я очень тронута и польщена. Мне так хорошо с тобой, но… понимаешь, мне нужно гораздо больше времени, чтобы подготовиться к такому шагу…

В глазах Кима вспыхнул нехороший огонек, но он ответил очень ласково:

— Я же говорил тебе, Лаура, что ты должна научиться подчиняться чувствам. Не нужно быть совсем уж американкой. Просто следуй велениям своего сердца.

— Да, но…

— Это твой последний вечер в Вечном городе. Разве найдется лучшее место для обета вечной любви? А, вот и цветы, которые я заказал.

Официант нес им навстречу самый огромный букет роз, который Лауре доводилось видеть. Они были того же оттенка, что и ее платье. Остальные приглашенные, понимая, что на их глазах происходит нечто особенное, подталкивали друг друга локтями и заинтригованно смотрели на Лауру и Кима. Лаура, лицо которой стало такого же цвета, что и розы, попыталась принять цветы благосклонно, но не как помолвленная. Именно что не помолвленная.

Очень трудно держать букет из тридцати шести длинных красных роз и одновременно вести беседу. К тому времени когда студенты и преподаватели наконец уселись за стол, Лаура чувствовала себя, как статуя Ариадны на Вилле Боргезе, запечатленной в момент ее превращения в дерево. В конце концов ей удалось уговорить очень доброжелательного и услужливого официанта забрать у нее цветы под предлогом, что их необходимо поставить в воду. Ким вместе с другими мужчинами как раз обсуждал, какое заказать вино, и Лаура наконец смогла оглядеться.

— По-моему, у вас сегодня особенный вечер, — заговорщицки прошептал ее сосед справа — Киму страшно повезло.