В опасной близости - Ellen Fallen (2019)

Мы все еще сидим в пабе, а я уже готова к подвигам. В смысле, мне хорошо, кажется, я ни разу в жизни не была так счастлива. Мэттью замечательный слушатель, кроме того, я готова «заглядывать ему в рот», слушая, как он говорит ночь напролет. Мы очень много смеемся, как над собой, так и над тем, что происходит вокруг. Я постоянно ловлю себя на мысли, что здесь, в Ирландии, я будто нашла себя. Все эти странные люди, зеленые просторы и старинные здания вдохновляют меня начать все с чистого листа.

С удивлением обнаруживаю, что прошла моя одержимость телефоном. Я просто его не взяла с собой, и мне нет разницы, что будут звонить. Ведь обычно мы сидим с Дугом, уткнувшись каждый в свой телефон, читаем или просто переписываемся с кем-либо. В моем случае это Моника с ее бесконечными историями глупых и бестолковых отношений. Дугалт постоянно переписывается с мамой и многочисленными родственниками. В общем, заняты каждый своим, в перерывах мы перекидываемся парой слов – эдакая семейная идиллия. По крайней мере, там можно узнать что-то интересное и почувствовать себя живой.

Но эти дни я то и дело ненамеренно избегала телефон. Не было никакого желания полистать историю города, мне интересней слушать и слышать то, что Мэттью мне расскажет. Чувствовать дыхание города, пропитываться всем, что меня окружает. Ирландия – мой город свободы. Я хочу забыться в нем, окунуться в себя и понять, что я должна сделать прямо сейчас.

– Эй, скучала? – Шатающейся походкой Мэттью подходит ко мне и обнимает за плечи. – Я думал, очередь не прекратится. Мой мочевой сказал мне огромное «спасибо».

– Никогда бы не подумала, что ты такой «ссыкун». – Смеюсь я.

– Это пиво просится наружу, нормальная работа почек. Завтра ты проснешься вся опухшая, а я буду как новенький. – Он садится рядом со мной, еще ближе придвинув барный стул. – Ну, давай, рассказывай, что происходит в твоей прелестной головке?

– Вообще-то, «головка» у члена, и я не хотела бы своим живым воображением представлять член вместо своей головы. – Шучу я. Мэтт заливается смехом так, что все сидящие рядом оглядываются и начинают смеяться вместе с ним. Вот так солидарность.

– Хорошо, о чем думаешь? – Он почти серьезен, но все время поглядывает на мою макушку. – Зря ты сказала про член, я теперь и сам об этом думаю.

Толкаю его в грудь, и он чуть не падает со стула. Вновь садится ровно и выставляет вперед руки. «Туше», – произносит он одними губами.

– Ты расскажи о себе, – говорю ему. – Что-то личное.

– Я родился в семье художника и архитектора. – Он приподнимает бровь, когда я выкидываю два пальца вверх. – Да, да, я сейчас продолжу. Итак, мой отец кубинец по происхождению, бродячий художник, очень творческая и многогранная личность. Он оставил нас, когда встретил свою очередную Галлу.

– Хреново. – Морщусь я. – Сколько тебе было лет?

– 8 лет. Ну, для мамы это была личная трагедия, а я как-то не ощутил себя несчастным на тот момент. У меня был дядя Киллиан, брат мамы, который всегда был рядом, впрочем, как и сейчас. По-своему, у меня тоже было счастливое детство с игрушками и забавами.

– Я уж думала, ты скажешь, что тоже рожден из пробирки. – И тут до меня доходит. – Киллиан? Погоди, босс босса, Киллиан Кэмпбелл, твой дядя? – Пиво затуманило мой мозг уже по второму кругу. – Он же вроде ирландец?

– Ну да. Моя мама ирландка. – Я стону, и он смеется. – Нет, правда. Тебя так пугает Ирландия?

– Да нет же. Все равно не понимаю, почему у тебя фамилия Купер. Она же совершенно американская? – Ничего не соображаю.

– Ты же не думаешь, что он чистокровный кубинец? Сейчас вообще есть кто-либо с безупречной линией? – спрашивает он меня, отпивая маленький глоток пива. – Давай что-нибудь пожуем? Стейк свиной, скумбрия с дымком, суп с каре теленка?