Жена на выходные - Эмилия Грант (2020)

Я знал, что не должен поддаться искушению. Не слабак же я, в конце концов! Иногда закрадывалась крамольная мысль: а может, ну их? Эти правила? Может, плюнуть на все и показать Кате, до чего меня довели ее игры? Показать, что такое любовь по-взрослому?

Нет. Я всю жизнь боролся с собой — только так можно стать по-настоящему сильным. Мужская воля — это умение противостоять самому себе. А Катя превратила все в какой-то затяжной спарринг. Я мог, черт подери, оставить отношения рабочими! Я создал правила — и я должен им следовать! Иначе чего я могу требовать от своих сотрудников?

И я поступил, как последний трус. Я хотел придумать что-то другое, найти выход, но когда я спустился в кухню и понял, что Катя уехала… У меня сорвало крышу. В который раз. Я понял, что либо закончу это раз и навсегда, либо меня увезут в Кащенко. Я уволил ее. Трусовато, по телефону. Чертов слабак! Даже не смог сказать ей лично! Потому что знал: увижу — и снова буду представлять ее на том покрывале.

Теперь дороги назад не было. Я обидел ее сознательно. У любой женщины на ее месте в ту же секунду терпение лопнуло, и она бы даже смотреть отказалась в мою сторону. Пошла бы к подружкам, выпила по паре коктейлей и смачно обсудила, какой же босс кретин. Уж это я переживу. Оставалось только надеяться, что она скажется больной, придумает себе грипп и эти две недели даже не появится в офисе.

Однако моим надеждам не суждено было оправдаться.

Мы собрались на планерке. Простое ежемесячное собрание сотрудников: из каждого отдела по одному представителю. Объявления кадровиков, что-то насчет предстоящего тимбилдинга и диспантеризации. Иными словами, рутина, как она есть.

И в тот момент, когда я уже приготовился заскучать, двери в конференц-зал распахнулись, и вошла Она. Владимир из проектного, который невинно попивал кофе, поперхнулся, обжегся, дернулся и вылил на себя кипяток. Вскочил, бедолага, весь красный от сдерживаемых воплей и ринулся вон. Меня спасло только то, что свой кофе я допил полчаса назад.

Сказать, что Катя была одета вызывающе, — не сказать ничего. Каблуки, которые подошли бы для танцев на шесте, узкая черная юбка, сжимающая ее бедра, как рука любовника. А блузка? Казалось, мелкие пуговички вот-вот лопнут на груди. А очки? Зачем она нацепила на кончик носа эти очки?

Проплыла, покачивая задом, вводя всех представителей мужского пола в транс, по-кошачьи уселась напротив меня. И только я усилием воли оторвал от нее взгляд и посмотрел на докладчика, до меня донеслось тихое «пс!» Она подалась вперед, нагнувшись через стол, отчего я увидел и белое кружево бюстгальтера, и упругие маленькие полушария, которые идеально помещались в мою ладонь. Черт! Смотреть в глаза! Здесь же люди!

— Что? — тихо спросил я.

— Олег Сергеевич, я заявление занесу сразу после собрания, хорошо?

И я ведь чудом не спросил: «Какое заявление?» Может, отпуск? Месяц на самом отдаленном островке Тихого океана. Никаких благ цивилизации, никаких напоминаний о Стрельцовой… Ах, да. Она же что-то спросила.

— Занесите, — буркнул я.

И тут она мне подмигнула. Заговорщически. Будто то, о чем мы с ней говорили, были каким-то личным интимным шифром. Заявление — как метафора жаркого секса… Господи, да что же это?! Может, бром?..

Катя ослабила натиск и повернулась к докладчику. То ли ей и вправду стали интересны даты тимбилдинга, то ли она очень умело изображала интерес. Так или иначе, она отвернулась от меня, — и я выдохнул с облегчением.

Впрочем, таймаут был коротким.

Стоило мне немного успокоиться, что-то коснулось моей ноги. Я вздрогнул: все вокруг, как ни в чем не бывало, пялились на Спесивцева, велеречивого кадровика. Он размахивал указкой перед экраном с презентацией. Доклад шел своим ходом, и я уже решил, что мне показалось. Но нет. Что-то двинулось выше. Еще выше. Я аккуратно посмотрел под стол: Катя! Я чуть не задохнулся от неожиданности, злости и… Дикого возбуждения.