В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

Райнер сел рядом с Эрихом. Невыносимо болела голова и ныла рука. Галя сидела рядом и, взяв солдата за руку, плакала. У Райнера все расплывалось перед глазами. Все дальнейшие действия происходили как в тумане. Во двор въехало несколько машин. Он видел, как доктор осмотрел Эриха, потом его погрузили на носилки и занесли в машину. Галину, после некоторой перепалки с доктором, тоже пустили в машину. Петерман допрашивал свидетелей происшедшего, потом человек пять русских швырнули в грузовик.

Райнер очнулся в больничной палате. Голова еще побаливала, но все предшествующие события немец воспроизвел в памяти достаточно быстро. В палате лежало еще человек пять. Райнер приподнялся и, морщась от боли, попросил одного из раненых позвать врача.

– О, господин Нортемберг, вы очнулись! Как вы себя чувствуете? Не думал так скоро с вами встретиться! – бодрым голосом приветствовал его Зееман.

– Я более-менее сносно, доктор. Что с моим водителем?

– Давайте, майор, сначала я осмотрю вас.

– Давайте. Я не могу здесь долго находиться.

– Ну, что ж, майор, я все-таки настаиваю, чтобы несколько дней вы находились под моим наблюдением. У вас сотрясение мозга в результате падения и удара головой о жесткую поверхность. Жизненно важные центры мозга не задеты, но лучше отнестись к этому серьезнее. Да, и меня беспокоит ваша рука. Если вы так будете относиться к ней, то потеряете ее. Обезболивающие колоть проще всего. Надо разрабатывать кисть для нормального функционирования руки.

– Хорошо, доктор. Я обязательно выполню ваши рекомендации. Пусть мне принесут форму. И скажите все-таки, что с водителем? Эта пуля предназначалась мне.

– В принципе, ранение не серьезное, пуля прошла навылет. Солдат испытал сильный болевой шок, поэтому долго находился без сознания. Думаю, недели три полежит и выпишем.

– Мне можно к нему?

– У него там уже есть личная сиделка, – с усмешкой ответил доктор. – А вы пока приходите в себя. Сейчас я прикажу вам принести поесть. А потом идите, навещайте своего спасителя.

– Спасибо, доктор.

Спустя несколько часов Райнер надел форму, нашел палату, в которой лежал Эрих. Солдат спал. Рядом с ним сидела Галина.

– Как он? – спросил Райнер.

– Пока не пришел в себя после операции. Но доктор сказал, что ничего страшного.

– Галя, пойдем домой. Завтра с утра навестим его. Думаю, что нет смысла сидеть здесь всю ночь.

– Вы идите, господин майор. Я останусь с ним. Ему, наверняка, потребуется помощь, когда он проснется.

– Хорошо. Завтра надо быть в комендатуре. Доктор сказал, что приезжали из СС.

– Да. Господин оберштурмбанфюрер уже задавал мне вопросы.

– До свидания, фройлен. Утром я зайду.

Нортемберг нашел дежурную машину и, вопреки протестам доктора Зеемана, поехал к Тасе.

Услышав звук подъехавшей машины, Тася выскочила на крыльцо.

– Райнер, почему так поздно? Я волновалась!

Девушка кинулась в объятия офицера. Подняв к нему лицо для поцелуя, она встревоженно спросила:

– Что с тобой? Что это за повязка? Где Эрих? – недоумевала девушка.

– Пойдем в дом, дорогая. Все расскажу, – сказал Райнер, оглядываясь назад.

– Ты голоден?

– Нет, спасибо. У меня было легкое сотрясение. Я не хочу есть. Немного воды, если можно?

Офицер выпил воды и рассказал Тасе о случившемся на заводе.

– Райнер, это правда, что ранение не смертельно?

– Нет, доктор сказал, что через недели три уже сядет за руль.

– Райнер, меня волнует то, что стреляли именно в тебя.

– Тася, я думаю, что это случайность. Не более. А теперь, девочка моя, я смертельно хочу спать, зная, что ты рядом со мной, – сказал офицер и прижал к груди свою русскую нимфу.

************************************

– М-м-м-м! – простонал Эрих, открывая глаза.

– Эрих, дорогой! Ты очнулся! Наконец-то. Мы за тебя так переживали, – прощебетала обрадованная Галя, держа немца за руку.