В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

– Райнер, успокойся. Этот волк бесится, что нет ни одной зацепки на партизан. Ни одной! А стрелять в офицера фюрера – это слишком! Я не думаю, что у Петермана крепкий сон. А ты, Райнер, сегодня отдыхай, восстанавливайся. Даю тебе пару дней на реабилитацию. Доктор мне сказал, что ты практически боем ушел из больницы. Судя по виду фройлен, ей тоже нужен выходной. В субботу я жду тебя в ресторане. Будем праздновать взятие Сталинграда. Мой водитель заедет за тобой.

– Хорошо, господин Кенинг. Я обязательно буду. Это событие надо отпраздновать.

– А, господин Нортемберг! Совсем забыла. Вам письмо из дома! – крикнула вслед Эльза уходящему Райнеру.

– Благодарю, Эльза! В субботу я жду от вас хотя бы один танец.

– Зачем же один? Я подарю вам весь вечер, господин Нортемберг!

– До встречи, прекрасная Эльза!

Райнер сел в машину, радостно открывая конверт с письмом.

– Господин Нортемберг! Довезите меня до больницы, – попросила Галя.

– После того, как вы выспитесь, фройлен, и поедите.

«Германия. Бремен. Усадьба Нортемберг», – читал про себя Райнер адрес на конверте, узнавая почерк отца.

Машина подъехала к дому. Райнер попросил Галю идти в дом, а сам присел на скамеечку прочитать письмо от родителей.

«Здравствуй, Райнер! Давно от тебя не было писем. Я прекрасно понимаю, что почта в военное время работает ненадежно, но твоя мать очень волнуется. Получив письмо, напиши, что ты жив и с тобой все хорошо. Я в этом просто уверен, а она не находит себе места.

У нас все очень смутно. Бремен стал важнейшей базой германского флота и поэтому периодически подвергается бомбежкам англо-американской авиации. Пригород они не трогают. В основном порт и некоторые жилые кварталы. Мы с твоей матерью пытаемся относиться по-философски к тому, что происходит сейчас в нашей стране. Человечество воевало всегда. Но эта война кажется безумием для многих коммерсантов нашей коалиции предпринимателей. Мой старый приятель и партнер по бизнесу лорд Джонатан Браун имеет на счет окончания этой бессмысленной войны мнения, которые меня очень расстраивают. Я не политик. Я предприниматель и, возможно, смотрю со своей колокольни на происходящее, которое меня вовсе не радует.

К сожалению, не могу в письме изложить все свои мысли, сын. И очень жаль, что не могу посоветоваться с тобой в принятии некоторых решений, которые касаются будущего нашей семьи.

Я надеюсь, что ты обязательно мне напишешь. Я хочу убедиться, что мой единственный сын жив. Хочу узнать о действительности происходящего на территории Советского Союза в тылу и на фронте. Меня очень интересует мнение боевого офицера. Сейчас пару строк напишет тебе мама.

Сыночек, дорогой мой. Если ты получил письмо, то ответь, не медли. Очень хочу услышать тебя хотя бы через строчки письма. Кстати, на днях Мэган Браун исполнилось семнадцать. Джонатан сказал, что она стала просто красавицей. Я молю бога, чтобы быстрее закончилась эта война и мой сын подарил мне чудесных внуков. Помни, что мы любим и ждем тебя.

Барон и баронесса фон Нортемберги».

Прочитав письмо, Райнер откинулся на забор, закрыл глаза и с улыбкой ушел в воспоминания о своих родителях. «Как же я соскучился по ним и по дому. И только сейчас, на войне, я смог оценить истинную родительскую любовь. Отец все предвидел и не мешал мне, когда я выбрал военную карьеру. Как же я благодарен ему за право выбора. Мэган! Смешная малышка, Мэган! А вот здесь мне придется опять вас огорчить, мои милые и родные родители. Но, увидев мою избранницу, надеюсь, вы меня поймете. Как я благодарен, что вы у меня есть!» – думал про себя Райнер.