В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

Стрельников, пытаясь сохранять спокойствие, показал квадрат, в котором они должны были встретиться с Ольгой, согласно второму плану.

– Далековато отсюда. Если ты думаешь, что я поверю тебе на слово, капитан, то не обижайся. Не поверю. Мы здесь почти год. И бабы есть, и дети. И людей я собрал бравых. И рисковать я ими не буду. Не имею права.

Стрельников теперь был четко уверен, что перед ним командир партизанского отряда. В центре ничего про отряд не знали. Городом заинтересовались только по причине того, что, по данным разведки, выяснилось, что здесь производится некое секретное химическое оружие, якобы способное уничтожать целые армии. Группу закинули в Солнечный с целью подтверждения данных предварительной разведки и ликвидации очага производства опасного оружия.

– А вы так и не представились, товарищ, – напомнил Стрельников.

– Придет время, представлюсь, капитан.

– Иван, отведи им свободную землянку и разыщи мне парочку связистов в отряде.

– Хорошо, Борис Моисеевич.

– Ну, что, Леш! Вот задача так задача! Ты что думаешь?

– Вроде как и правду говорят! Завтра встретим их Вилду и все решим. Ну и дают же имена немцы бабам!

************************************

Эрих не мог уснуть, когда вечером в казарме ему сообщили, что через три дня его отправляют на фронт. Гитлеровцы понесли большие потери под Сталинградом. Немецкое руководство изыскивало людские ресурсы. Эрих попал в список фронтовиков.

– Эрих, ты чего такой хмурый? – спросила Галя, подходя к комендатуре.

– Тебе показалось, Галя, – ответил солдат, натянуто улыбаясь.

– Эрих, я тебя достаточно знаю. Что случилось? Или ты хочешь, чтобы я целый день гадала и переживала, что же случилось у моего дорогого Эриха?

– Через три дня я уезжаю на фронт.

До Гали медленно доходили слова Эриха. Она так привыкла его видеть каждый день, что сообщение об его отъезде, да еще и на фронт, стало для нее паническим.

– Нортемберг знает? – жестко спросила Галя.

– Не знаю. Может, уже да. Мне сообщили только вчера вечером, когда я уже вернулся от тебя.

– Ясно.

Не сказав больше ни слова, Галя поспешила в комендатуру, чтобы застать Райнера.

– Господин Нортемберг! Вам уже известно? – спросила Галя, влетев в кабинет.

– Галя, что известно? Кстати, Альтман просил тебя зайти к нему, разобраться с какими-то документами.

– Хорошо, господин Нортемберг. Зайду. Эриха отправляют на фронт.

– Я от тебя слышу первый раз. Когда?

– Через три дня.

Райнер занервничал. Он искренне привязался к солдату. Почти полностью доверял, считая, что ли, его своим союзником в том, что происходит. «На фронте он станет просто пушечным мясом», – подумал Райнер, вспоминая передовую. Нортемберг взял трубку, набрал номер, потом вдруг положил, теряясь, что он может сделать в этом случае.

– Галя, я попробую сделать все, чтобы оградить Эриха от отправки на фронт. И не спрашивайте как! Я сам пока не знаю. Все, я уехал. Зайдите к Альтману.

– Хорошо, господин Нортемберг.

Все больше общаясь и узнавая Райнера, Галя проникалась к нему чувством доверия и благодарности за то, что он как тигр охранял ее и Тасину жизнь. Поэтому Галя немного успокоилась, зная, что Райнер предпримет сейчас все, чтобы оставить Эриха в городе.

– Эрих, это точно? – спросил Райнер, выйдя из комендатуры.

– Да, господин майор, – ответил солдат, неловко себя чувствуя, зная, кому он обязан этому вопросу.

Солдат посмотрел на окна кабинета Райнера. Там он увидел улыбающееся лицо Галки и уже простил ее за роль заступницы.

– Эрих, в больницу! – скомандовал Райнер.

Райнер пробыл в больнице почти час и вышел в сопровождении доктора Зеемана.

– Доктор, вот этот солдат. Я думаю, что вы приложите столько же усилий, сколько я вам заплатил денег.