В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

– Мы слишком молоды, чтобы умереть за выходки какого-то одержимого властью Гитлера. Я долго думал. И решил, что в случае угрозы нашей жизни и наших женщин нам надо бежать.

– Дезертировать?

– Да, Эрих! Ты готов к такому шагу?

– Если быть честным до конца, то да. У вас есть план?

– Да, Эрих, есть! Нам главное добраться до Германии. Я надеюсь, что отец простит и поймет меня. Все детали обсудим позже. Я хотел убедиться, что ты со мной. Гале ни слова. Они узнают, когда придет время. Я рад, что мы нашли общий язык, Эрих. А теперь давай иди в казарму. Не забудь завтра утром заболеть, пока я буду в комендатуре. До встречи! Я приду тебя навестить, чтобы убедиться в твоей безопасности.

– Слушаюсь, майор!

У Райнера отлегло от души. Он поделился мыслями, которые грызли его уже полгода. В глазах Эриха он нашел сообщника в весьма щекотливой и опасной задумке. Самое главное для Райнера было добраться до Германии.

************************************

Рано утром Горячев собрал небольшой отряд для того, что наведаться в 42-й квадрат и встретить там, отставшую от группы разведчицу. Этот поход он решил возглавить сам. Перед дорогой Борис Иванович лично зашел в землянку к пленникам.

– Ну, что, капитан? Вечером, решим, что с вами делать. Мы сейчас в 42-й квадрат.

– Товарищ Горячев, возьмите меня с собой.

– Эко, ты шустрый, капитан. Мы год в этом лесу. Как-нибудь справимся сами.

– Я очень Вас прошу. Побежать я не побегу. У меня вон четверо здесь остается.

– Хорошо, капитан. Но знай, что дуло моего автомата дышит тебе в затылок. Пойдешь без оружия.

– Вот за это спасибо.

Отряд Горячева вышел рано утром. Прежде, чем идти к реке, выслали разведку. Партизаны выбрали удобные позиции, что бы четко просматривать берег речки и подходы к этому квадрату. Буквально через час, Горячев услышал сигнал, который между партизанами означал приближение немцев. Борис Моисеевич с ненавистью посмотрел на капитана, готовый в любой момент перерезать ему горло.

– Товарищ Горячев, – прошептал Стрельников. Вон, глядите! Наша Стропилова на берегу.

– А ты, капитан, левее возьми, – сказал Горячев, наблюдая за Стрельниковым.

Разведчик повернул бинокль и, поменявшись в лице, вырвал клок травы из-под рук и закрыл рот, чтобы не закричать от предательства Ольги. Операция практически была сорвана и подозрения партизан имели здесь смысл. «Мать твою, сука, говорил же Вяземцеву, что не готова Стропилова к заданию. Последний раз она сама не своя вернулась с задания. А у него людей, видите ли, нет! Что же она им успела рассказать?» – пытался разгадать ребус Стрельников.

– Капитан, хорош загорать! Уходить надо. Иначе скоро ступить негде будет. Уходим. Оправдываться будешь в лагере.

Стрельников шел в раздумье, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

– Отведите его к остальным! – приказал Горячев. Капитана бросили в землянку. А Горячев, стараясь не шуметь, аккуратно влез наверх, пытаясь через отверстие для дыма послушать разговор пленников.

– Товарищ капитан, а где Ольга? У них? – спросил Соколов.

– Нет, товарищи, Ольга у немцев. Она привела с собой немцев. Вот такая петрушка!

– Не может быть, товарищ капитан, – закричала Марина, хватая Стрельникова за рукав.

– Может, Марина, может. Я сам видел своими глазами. Если бы мы пошли одни, то есть вероятность, что нас бы сейчас не было в живых. Просто партизаны действительно хорошо знают местность, что позволило нам уйти не замеченными.

– Что делать будем, капитан? – спросил Рохлов. – Если она привела немцев, то, наверняка, дала весь расклад операции. В город нам нельзя.

– Лейтенант, нам надо вот с этими дружбу наладить, а ты город! Щас всех пустят в расход, и хана будет тебе и твоему городу, – крикнул Стрельников, у которого до сих пор не укладывался в голове поступок Ольги.

Резко открывшаяся дверь привела всех в боевую готовность.