В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

– Галя, объясните этим людям, что в Германии ей предоставят работу и жилье. А старики будут получать помощь от нас, так как их дочь будет трудиться на благо нашей страны. Если девушка не уедет следующим эшелоном, то расстреляют всю семью.

Семья выслушала Галю. Петрова уже от себя им сказала не дурить и согласиться со всем, так как вероятность выжить будет больше и для них, и для дочери. Старики извинились и обещали отправить дочь следующим эшелоном. Следующая вошла в кабинет молодая девушка с маленьким ребенком.

– Анастасия Травкина?

– Да, – ответила девушка дрожащим голосом, прижимая ребенка.

В этот момент в кабинет вошел оберштурмбанфюрер Петерман.

– Господин Нортемберг, мне нужна помощь вашей переводчицы. Шнайдера пока нет в комендатуре, а мне попали в руки документы, которые могут представлять для меня интерес. Я хорошо говорю по-русски, но с письмом есть некоторые трудности.

– Да, оберштурмбанфюрер. Минутку, сейчас отпустим девушку с ребенком.

– Хорошо, майор, – сказал Петерман и присел за стол возле Галины.

– Почему вы не уехали в Германию? – спросила переводчица.

– Дело в том, что я живу одна с малышом. Я сама из детского дома. У меня нет родственников. От мужа уже полгода нет известий. Мне некому оставить ребенка.

Райнер немного замешкался. Он пока не представлял, как девушка сможет работать с таким малышом.

Петерман, отлично понимавший русскую речь, медленно подошел к девушке и, оглядев ее с ног до головы, сказал:

– А знаете ли вы, фрау, что в Германии тоже есть детские сады? Или вы считаете, что там недостаточно хорошо воспитают вашего ребенка?

– Я не подумала об этом, господин офицер.

Девушка стояла перед эсэсовцем, как мышь перед удавом.

– Я думаю, что мы вас простим с господином майором. А вам, фрау, не стоит больше ни о чем думать! Знаете почему?

– Нет, господин офицер.

– Потому что русские не умеют думать, особенно женщины, – сказал Петерман и нагло рассмеялся прямо в лицо девушки.

Ребенок, уже до этого капризничавший, расплакался во весь голос.

Райнер попросил Галю перевести женщине, что за ее ребенком будут присматривать в саду, пока она будет работать. Что она стоит на контроле, и следующая неявка будет грозить расстрелом.

– Господин оберштурмбанфюрер, я не знал, что для детей трудящихся в Германии есть сады, – сказал Райнер Петерману.

– Все правильно, господин майор. Потому что их нет.

– Она будет работать с ребенком?

– Майор, сразу видно, что вы с передовой. Ее ребенок по внешним параметрам подходит под параметры арийца. Если ему повезет, то его могут отдать в немецкую семью. А если нет, то, возможно, его используют для переливания крови раненым немецким солдатам. Если же он не здоров, то будет прекрасным материалом для опытов в Дахау или Бухенвальде.

Услышав, какой страшный приговор может ожидать этого маленького, ни в чем не повинного ангела, Гале почувствовала, что кровь застыла в жилах. Ей хотелось закричать от бессилия. Райнер заметил, как поменялась в лице Галина.

– Господин оберштурмбанфюрер, решите свой вопрос с моей переводчицей. Мы скоро выезжаем на территорию кирпичного завода.

– Да, майор. Фройлен, ко мне попали, кажется, списки комсомольцев. Мне нужен точный перевод вот этого документа.

Петерман передал девушке два листа. Галя на автомате все перевела и отдала в руки оберштурмбанфюрера.

– Отлично, я так и предполагал. Кстати, майор, фройлен отлично знает язык. Галя, я надеюсь, что вы не откажете мне и составите сегодня компанию для похода в ресторан? – спросил Галю самодовольный Петерман, явно не ожидающий отказа.

Атмосфера в кабинете становилась напряженной.

– Вы опоздали, господин оберштурмбанфюрер! – выпалила Галя.

– Кто же меня опередил, фройлен? – спросил немец.

– Это немецкий солдат, господин оберштурмбанфюрер.