В плену любви - Людмила Ладожская (2020)

– Ты прав, Борис Моисеевич. Баб и детей надо подальше спрятать. Мужик, он еще все вынесет, и то не каждый. А их надо оградить. Когда нас в плен взяли, то на станции видел, как бабу молодую немцы били. Вся в крови лежит бедная, а дите малое чуть дальше ползает. А она лежит, смотрит, слезы текут, а сделать ничего не может. А потом, не знаю уж, за что они ее, ироды, так, но дите подползло к ней, а немец здоровый такой взял его за ручонку да об стену несколько раз. Женщина та поседела на глазах. Двигаться не могла она, видно, отбили ей все внутри звери. Только вот поседела и задышала сильно так, а потом и вовсе перестала. Ногами ее немцы пошевелили еще, и все. Так что прав ты. Всех не упрячем, но хоть чьи-то жизни спасем. Жизнь-то в детях вся наша, – угрюмо сказал один из пленных, Иван Улиев.

– Придет время, и ответят за все изверги немецкие, товарищи! А сейчас пойдем к болотам. Да и время не будем затягивать. У нас и инструмент имеется кое-какой. А завтра надо к деревне сходить. Может, пополнение будет у нас, – сказал Горячев, и, собрав небольшие пожитки, отряд тронулся в путь, к болотам.

************************************

Антон с Серегой добросовестно патрулировали в районе комендатуры под зорким глазом Валерки Михайлова. Ближе к одиннадцати вечера полицаи направились гулять по главной дороге. Через некоторое время на дороге показалась толпа людей, возвращавшихся с кирпичного завода в сопровождении полицаев и нескольких немецких солдат. Валера обратил внимание на то, что эта процессия очень заинтересовала полицаев. Проходя вдоль колонны, Серега и Антон, подав кому-то знак, вновь возвратились к комендатуре. Там они спрятались в кустах, сделали бутерброды, намазав тушенку на хлеб, перекусили. Потом, глянув на время, Сергей быстро зашагал от комендатуры, а Антон продолжал наматывать круги, кланяясь немецким солдатам.

Валерка пошел за Сергеем. На Зеленой улице полицай вошел в один из домов. Мальчишка прошмыгнул следом. Заглянув в пролет между лестницами, Серегу он увидел уже на крайнем этаже, и, судя по всему, тот лез на чердак. Валера пошел следом, тихонько приоткрыл чердачную дверь и стал прислушиваться. Потом в какое-то мгновение мальчик почувствовал, как чьи-то руки закрыли ему рот и затащили вовнутрь. Так же с закрытым ртом его проволокли почти по всему чердаку, потом затолкали в узкую щель, и перед его глазами возник Сергей. Он сидел за небольшим столиком. Помещение освещала свеча. Увидев гостей, Сергей вскочил и помог посадить горе-разведчика на самодельную табуретку.

– Слышь, ты, пацан. Я сейчас открою тебе рот, и ты без малейшего шума и крика расскажешь, что тебя сюда привело. Понял? – спросил его Аркадий Полевой, которого наконец-то узнал Валерка при тусклом свете свечки.

Мальчик кивнул, что все понял. Аркадий убрал руки. Валерка отдышался и сказал, глядя на ребят невинными глазами:

– А что говорить-то?

– Не морочь голову, парень. Что тебе здесь надо?

– Я следил за Антоном и Серегой, – сказал Валерка, опустив глаза.

– Не тяни кота за хвост. Говори зачем?

– Батя сказал. А ему начальник полиции сказал.

– Сказал зачем?

– Говорит, что липовые вы полицаи. Чтобы я передал все: с кем вы встречались, о чем говорили, куда ходили.

– Так это ты возле нас терся, когда мы Петрову провожали? – строго спросил Сергей.

– Я.

– И как же тебя зовут, разведчик? – спросил Сергей.

– Валерка Михайлов. Мы с вами из одной школы.

– И что же нам с тобой делать, Валерка? Вот представь. Ты завтра наплетешь какой-нибудь ерунды своему папаше по своему неразумению, и выгонят нас из полиции. А мы ведь немцам хотим служить. И вон Аркашу пытаемся устроить.

Валера сидел молча, насупив брови. В его голове был полный сумбур. Неужели он ошибся?

– В общем так, Валера! Мы тебя отпускаем! А что ты бате своему натрепешь, это уж ты сам думай! Иди давай, да пошевеливайся!