Голова Путешественника - Блейк Николас (2000)

Найджел заметил, что по какому-то зловещему совпадению в этот самый момент наверху замер шум пылесоса. Сквозь французское окно было видно, что дождь расходится всерьез. Джанет Ситон в длинном темно-синем макинтоше шла от дома по подъездной аллее. Найджел снова повернулся к Реннелу Торренсу.

– Я понял, – говорил тот, – Освальд считает, я с самого начала знал, что его самоубийство было инсценировано, и с тех пор шантажировал Роберта.

– А это правда? – осведомился Блаунт.

– Боже мой, конечно, нет. Спросите Роберта, если мне не верите. Мара рассказала мне вчера, что говорила об Освальде со Стрейнджуэйзом. Так что вам известно, почему он уехал из страны.

– Что же было дальше?

– Я удивился, как только ему хватило наглости сюда явиться, и сказал, что лучше ему поскорее убраться подобру-поздорову, пока я не вздул его так, как его в жизни еще не били. Потом я сказал, что он погубил жизнь моей дочери и что я его немедленно сдам полиции.

– Почему же вы этого не сделали?

– Знаете, мне не понравилось, как он сунул правую руку в карман, когда я это сказал. Я боялся, что у него там пистолет. – Реннел зябко повел плечами.

– Он что, действительно стал вам угрожать?

– Нет. Не то, чтобы прямо. Но…

– Но, вероятно, он заявил, – вставил Найджел, – что, выдав его полиции, вы своими руками убьете курочку, которая несла вам золотые яички? Ведь Роберт так или иначе потерял бы все состояние.

– Ну, в общем, он намекал на что-то в этом роде, – неохотно пробормотал наконец Реннел.

Тут Найджела вдруг осенило, что Освальд специально приходил в старый амбар, чтобы обзавестись свидетелем своего существования на земле. Может быть, он надеялся договориться с Реннелом Торренсом, но главное, конечно, что если бы в Плаш-Мидоу ему стала угрожать серьезная опасность, теперь он мог бы сказать: «Уберите руки! Вы считаете, что перед вами идеальная жертва? Так вот есть человек, который знает, что я был здесь, живой и здоровый, сегодня в четверть первого ночи». Он предпочел рискнуть, что художник его разоблачит – Реннела он, по всей видимости, глубоко презирал, чтобы избежать гораздо большей опасности, которая была связана – с кем? Кто же этот таинственный Икс, которого так боялся этот жестокий, находящийся в отчаянном положении человек?

– Он объяснил вам, зачем он вообще вернулся в Англию? – продолжал задавать вопросы Блаунт. – Сказал, кто его пригласил?

– Нет, но вид у него был самонадеянный. Я ничего не мог понять, но, по-моему, он был очень уверен в себе.

– Почему вы так считаете?

– Видите ли, когда я велел ему убираться, он сказал: «О'кей. Но теперь мы будем часто встречаться, если все Пойдет хорошо. – Потом помолчал и добавил: – Роберт всегда был слюнтяем. Он, в отличие от вас, мне обрадуется. Кровь-то не водица».

Суперинтендант заставил Реннела еще раз повторить рассказ, пытаясь найти какие-нибудь крупицы информации, которые тот в первый раз мог пропустить или забыть. Но это ничего не дало. Освальд ни слова не сказал Торренсу относительно того, откуда он приехал и почему решил вернуться в Англию. По-видимому, художник вообще тогда мало что соображал, потому что был слишком пьян и напуган; и Освальд, по его словам, оставался в студии всего семь – десять минут, не больше.

Пока Блаунт тщетно выискивал в рассказе Торренса что-нибудь полезное, Найджел опять позволил себе отвлечься и пофантазировать.