Голова Путешественника - Блейк Николас (2000)

По-видимому, Торренс очень сильно устал, и у него даже не хватило сил для вспышки праведного гнева, на которые он был таким мастером. Он устало проговорил:

– Я действительно лег спать. Просто перед сном мне захотелось вдохнуть свежего воздуха. Вот и все.

– Вы не погуляли немного?

– Нет, я только несколько минут постоял у окна. Я уже все это вам говорил.

– Что верно, то верно. Но когда мы в прошлый раз с вами беседовали, вы не рассказали мне о визите Освальда Ситона. – В голосе Блаунта прозвучала металлическая нотка. – Вы больше ничего… э… не вспомнили с того времени? Что-нибудь, что вы забыли сказать мне тогда?

– Нет.

Здесь у Найджела в первый раз закралось сомнение, что Реннел что-то скрывает. Слишком уж быстро он сказал это «нет», – кажется, даже с вызовом. Та же самая мысль, должно быть, пришла в голову и Блаунту; он одарил Реннела долгим неподвижным взглядом, а потом надолго замолчал, и его молчание буквально звенело недоверием. Пока Блаунт ждал, когда его маневр подействует на Торренса, Найджел откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.

В поле его зрения попадал и балкончик. Вдруг Найджел понял, что темный металлический предмет между двумя колоннами в уголке балкона – не что иное, как дуло револьвера. Тем временем Реннел Торренс неуверенно запротестовал:

– Чего вы от меня хотите? Что я должен сказать?

Дуло револьвера опустилось вниз и нацелилось в затылок художника.

– Я хочу только одного. Чтобы вы сказали правду. Видели ли вы кого-нибудь во дворе, пока стояли возле амбара? Видели ли вы, например, мистера и миссис Ситон, искавших Финни Блэка?

– Ну, раз уж вы спрашиваете…

– Стоп!

– Стоп!

Невероятно, но восклицание Найджела совпало с громкой командой с балкончика. Суперинтендант Блаунт вскочил. Найджел, одним прыжком очутившийся в центре студии, встал между Торренсом и длинноствольным револьвером марки «маузер», который нацелил на художника плашмя лежащий на балконе Лайонел Ситон – его лицо можно было различить сквозь балюстраду.

– Не дурите, Лайонел! – резко окликнул его Блаунт. – Бросьте сейчас же пистолет!

Но Лайонел Ситон не обратил на него никакого внимания.

– Я к вам обращаюсь, Торренс. Вы уже достаточно наговорили. Понимаете? Вполне достаточно. Я все слышал. Если вы произнесете еще хоть одно слово, все равно, сейчас или потом, я все равно вас прикончу.

Найджел невольно отодвинулся от кресла, в котором сидел Реннел. Когда Лайонел заговорил, побледневший художник завертел головой, трясясь от страха; теперь же он сполз с кресла и, скрючившись, спрятался за ним. Лайонел Ситон грозно взирал на него из-за балюстрады.

– Видите вон ту жуткую мазню? – снова заговорил он.

Четыре головы повернулись туда, куда Лайонел махнул маузером. На стене, слева от окна, висел автопортрет Реннела Торренса.

– Смотрите, Торренс. Вот что будет с вами, если…

Раздался грохот выстрела. Лайонел Ситон, по-видимому, вообще не целился, но в самом центре зеленовато-белого лба портрета появилась зияющая черная дыра.

Реннел Торренс в ужасе захныкал.

– Эй! – крикнул Блаунт, самоотверженно кидаясь к лестнице; констебль последовал за ним.