Чужая боль - Нидейла Нэльте (2018)

Ямалита не оглядывается, да и чего ей на меня оглядываться. Правильно, меня же даже к креслу привязанным нельзя оставить, да и какое от этого удовольствие — а так буду рядом стоять, как пёс цепной, смотреть, как он её обнимает, приближается, и вспоминать…

Не хочу я ничего вспоминать. И вообще я тряпка постельная.

Которая ей не нужна.

Ямалита от него не отстраняется, наоборот, голову к плечу склонила, похоже, поцеловать хочет, отворачиваюсь. Слышу, дёргает меня за цепочку, поворачиваюсь, нет, это не она — он:

— Твой раб мешает, пусть встанет как-нибудь по-другому…

— Мне не мешает.

Её рука с моей цепочкой лежит у него на плече, как же ему всё это нравится, как же он на меня смотрит, как же не вспомнить прикосновение её ладоней к моим плечам…

Отворачиваюсь. Снова дёргает.

— Селий, чего ты дрыгаешься?

— Это твой раб крутится, — говорит, возвращая мне давешнюю наглую ухмылку. Что-то уже и отвечать на неё не хочется.

— Не обращай на него внимания.

— Ну ладно, — говорит. — Ты сегодня очень красивая… Не передумала ещё?

— На счёт чего?

— Ну помнишь, о чём мы говорили? Ты подумать обещала…

Так недвусмысленно он это говорит, что и дурак понял бы, о чём она обещала подумать. А я-то радовался, что отказала.

Тамалия

Фу, руки у него как потеют, не знаю уж, от волнения, или по жизни потные, хоть платье выкидывай. Стараюсь не смотреть на Антера. В какой-то момент ощущаю, что не могу справиться со слезами, на секунду склоняю голову к плечу Селия, чтобы никто не увидел… Беру себя в руки, поднимаю, этот уже надумал что-то, не обольщайся! Губы подставляет, да, сейчас, начну целовать тебя, всю жизнь мечтала. Делаю вид, будто не замечаю.

Начинает что-то к Антеру иметь, пытаюсь как могу отвлечь, бедный мой Антер, всё, ни с кем больше сегодня не танцую! Боже мой, что же ты должен чувствовать, родной…

Снова в мою постель ломится, кобель, делаю вид, что не понимаю намёков… Водит руками по талии — сейчас дёргаться начну… Пытается притянуть к себе, пытаюсь не поддаться, ещё немного, урод, и устрою скандал, что ты приставал! Здесь за это могут даже аристократу хорошо засветить, только вот не хочется ни с кем отношения портить… Мамаша твоя вон какая акула.

Цепочка вдруг напрягается, смотрю на Антера — зубы сжаты, тело напряжено, зрачки огромные, не удерживается, стонет, пошатывается… Ах ты скотина, пока я с ним тихо боролась, он рукой к моему пульту добрался!

Отскакиваю, едва удерживаюсь, чтобы не дать по морде. Дрянь.

Антер тяжело дышит, Селий начинает извиняться:

— Прости, я случайно зацепил, не заметил… Какой я неловкий…

Окидываю его взглядом, отворачиваюсь. Бросается ко мне:

— Ну Ямалита… извини… Давай ещё потанцуем!

— Не буду я с тобой танцевать, — говорю сердито. — Пока ловким не станешь.

Смотрю на Антера. Отворачивается. Половина взглядов к нам обращена, понимаю, что не могу даже просто обратиться к нему, хотя нестерпимо хочется броситься… Милый мой, как же паршиво вышло… Тяну за цепочку, идёт за мной. Не могу понять, доволен Селий или раздосадован. Козёл.

Плюю на всех, иду к морю. Разозлились мы.

Волны бьются о берег, море здесь странного цвета, красноватого слегка, хотя вода безопасная, слабосолёная. Какое-то время встречаются другие гости, прогуливаются, разговаривают по двое-трое, иду дальше, ещё дальше. Антер сзади, молчит. Убить готова Селия! И себя заодно.

Нахожу какую-то искусственную, обсаженную цветами горку, внутри которой спрятана укромная скамейка. Да уж, не лучшее место для посиделок с рабом, зато никто не увидит и незамеченным не подберётся.

Сажусь, тяну Антера, пытается опуститься на землю — еле успеваю указать на скамейку. Молчит. И что вот ему сказать? Тоже молчу. Не знаю.

— Больно? — интересуюсь, наконец. Молчит.

— Антер…

— Что, госпожа?

— Я спрашиваю, больно? Как ты?