— Демавенд не согласится, — кратко бросила Филиппа. — Он не откажется от доходов и рент, которые давала ему Долина Цветов.

— По этой проблеме, — Францеска подняла брови, — я готова к двусторонним переговорам и убеждена, что мы достигнем консенсуса. Алодиум[118] не принуждает к уплатам, но ведь не запрещает и не исключает их.

— А что с фидеикомиссом[119], — не сдавалась Филиппа Эйльхарт. — Как с примогенитурой[120]? Соглашаясь на алодиум, Фольтест захочет получить гарантии нераздельности княжества.

— Фольтеста, — снова улыбнулась Францеска, — действительно могли ввести в заблуждение моя кожа и фигура, но ты–то меня удивляешь, Филиппа. Далеко, очень далеко я уже ушла от того возраста, когда могла бы забеременеть. Относительно примогенитуры и фидеикомисса Демавенду опасаться нечего. Это я буду ultimus familiae[121] рода владык Доль Блатанна. Однако, несмотря на кажущуюся выгодной для Демавенда разницу в возрасте, проблему наследования после меня мы обсуждать будем не с ним, а скорее всего с его внуками. Заверяю вас, дамы, в этом вопросе спорных пунктов не будет.

— В этом не будет, — согласилась Ассирэ вар Анагыд, глядя в глаза эльфьей чародейки. — А как со скоя’таэлями? С эльфами, которые дрались на стороне империи? Если не ошибаюсь, речь идет в основном о твоих подданных, госпожа Францеска?

Маргаритка из Долин перестала улыбаться. Взглянула на Иду Эмеан, но молчаливая эльфка с Синих Гор избегала ее взгляда.

— Pro publica bono… — начала и осеклась Ассирэ, тоже очень серьезная, и тут же кивнула: дескать, понимает. — Что делать, — сказала она медленно. — Всему своя цена. Война требует жертв. Мир, оказывается, тоже.

* * *

— Совершенно верно, — задумчиво повторил пилигрим, глядя на опустившего голову эльфа. — Мирные переговоры — торг, базар. Ярмарка. Чтобы одних можно было купить, других надо продать. По таким колеям катится мир. Главное, не купить слишком дорого…

— И не продать слишком дешево, — докончил эльф, не поднимая головы.

* * *

— Предатели! Сволочные паршивцы!

— Сукины дети!

— An’badraigh aen cuach!

— Нильфгаардские псы!

— Ти–и–хо! — рявкнул Гамилькар Данза, саданув закованной в железо пятерней по перилам балюстрады. Стрелки на галерее навели арбалеты на столпившихся внизу эльфов.

— Ти–и–хо! — еще громче прокричал Данза. — Достаточно! Успокойтесь, господа офицеры! Где ваши честь и достоинство?!

— И у тебя хватает наглости говорить о чести и достоинстве, висельник?! — крикнул Коиннеах Де Рео. — Мы проливали за вас кровь, проклятые Dh’oine! За вас, за вашего императора, который принял от нас присягу на верность. Вот как вы отблагодарили? Выдаете нас палачам с Севера! Как преступников! Как предателей!

— Я сказал — довольно! — Данза опять ударил пятерней по перилам так, что прокатилось эхо. — Примите к сведению свершившийся факт, господа эльфы! Подписанные в Цинтре соглашения, являющиеся условием заключения мира, налагают на империю обязательство выдать нордлингам военных преступников…

— Преступников? — крикнул Риордаин. — Преступников? Ах ты гнусный, паршивый Dh’oine!

— Военных преступников, — повторил Данза, не обращая внимания на гул внизу. — Офицеров, в отношении которых доказана их причастность к террору, уничтожению гражданского населения, истязаниях и убийству военнопленных! Лишению жизни раненых в лазаретах…

— Вы сволочи! — рявкнул Ангус Бри–Кри. — Да, мы убивали, потому что шла война!

— Убивали по вашим же приказам!

— Cuach’te aep arse, bloede Dh’oine!

— Это дело решенное! — повторил Данза. — Ругань и крики ничего не изменят. Прошу по одному подходить к кордегардии и не сопротивляться, когда вас будут заковывать в железо.

— Надо было остаться, когда они бежали за Яругу, — скрежетнул зубами Риордаин. — Надо было остаться и продолжать биться в командах. А мы, дурни, глупцы, идиоты, держали верность солдатской присяге! Вот и додержались!