Ведьмак - Анджей Сапковский

— Что правда, то правда, — сказал один из купцов, молча сидевших на лавке, — белки не страшнее разбойников, что тут по дорогам шастали. А за кого эльфы сперва–то взялись? Именно за разбойников. Да.

— А какая разница, кто меня стрелой из кустов пырнет — разбойник или эльф? — сказал вдруг мытарь с перевязанной головой. — Крыша, которую мне посередь ночи над головой запалят, одинаково горит, ей без разницы, в чьей руке была головня. Говорите, господин купец, мол, скоя’таэли не хуже разбойников? Враки! Разбойникам нужна была добыча, эльфам — кровушка людская. Дукаты есть не у каждого, а кровь в жилах… Значит, говорите, пусть голова болит у знати? Это вранье еще поболе. А лесорубы, которых постреляли на вырубке, а винокуры, которых посекли на Буках, кметы из подожженных сел — их–то вина в чем перед нелюдями? Жили, трудились вместе по–соседски, и вдруг, на тебе, стрела в спину… А я? В жизни ни одного нелюдя не обидел, а гляньте, лоб поранен краснолюдским палашом. И если б не воины, на которых вы брешете, лежать бы мне сейчас под тремя вершками дерна…

— Именно. — Рыцарь в желтой тунике снова ударил по столу рукой. — Мы защищаем вашу паршивую шкуру, милостивый государь эконом, от тех, как вы изволили выразиться, угнетенных эльфов, которым, как вы утверждаете, мы не давали жить. А я вам другое скажу — слишком уж мы их распустили. Попустительствовали, смотрели на них как на людей, как на ровню, а теперь они наносят нам удар в спину. Нильфгаард им за это платит, голову дам на отсечение, а дикие эльфы с гор снабжают оружием. Но настоящая опора у них те, кто постоянно живет среди нас: эльфы, полуэльфы, краснолюды, гномы и низушки. Эти укрывают, кормят, поставляют добровольцев…

— Не все, — отозвался второй купец, худощавый, с благородными, совсем не купеческими чертами лица. — Большинство нелюдей порицают белок, благородный рыцарь, и не желают иметь с ними ничего общего. Большинство лояльны и порой платят за это непомерно высокую цену. Вспомните бургграфа из Бан Арда. Он был полуэльфом, а призывал к миру и сотрудничеству. Погиб от предательской стрелы.

— Которую, вероятно, выпустил сосед низушек либо краснолюд, а ведь небось тоже лояльным прикидывался, — насмешливо бросил рыцарь. — По мне, так нет среди них ни одного лояльного! Каждый… Эй! Это еще кто?

Геральт обернулся. У него за спиной стояла Цири, одаривая всех бирюзовым взглядом огромных глаз. В чем–чем, а в том, чтобы двигаться, не привлекая к себе ничьего внимания, — в этом она действительно преуспела.

— Она со мной, — объяснил Геральт.

— Хм… — Рыцарь смерил Цири взглядом, потом повернулся к купцу с благородным лицом, явно видя в нем наиболее серьезного оппонента. — Да, уважаемый, не говорите мне о лояльных нелюдях. Все они — наши враги, просто одни более, другие менее удачно прикидываются, будто все наоборот. Низушки, краснолюды и гномы жили меж нами в течение столетий, казалось бы, в относительном согласии. Но стоило эльфам поднять головы, как и они тоже схватились за оружие — и в леса. Говорю вам, напрасно мы попустительствовали свободным эльфам и дриадам. Не трогали их леса и горные анклавы. Им, видите ли, этого было мало, теперь они вопят: «Это наш мир. Вон отсюда, приблуды!» О боги, мы им покажем, кто пойдет вон, а от кого тут мокрого места не останется! Потрепали мы шкуру нильфгаардцам, теперь примемся за бандитов!

— Нелегко напасть на эльфа в лесу, — бросил ведьмак. — Да и за краснолюдом или гномом я бы в горы не пошел. И крупные у них отряды?

— Не отряды — банды, — поправил рыцарь. — Банды, милсдарь ведьмак. До двадцати голов, порой больше. Они такую шайку называют «рабочая бригада». Этакое гномовское словосочетание. А в том, что напасть на них нелегко, вы правы, сразу видно — спец. Гоняться по лесам да камышам бессмысленно. Единственный способ — отрезать от тылов, изолировать, лишить пищи. Взять за глотку тех нелюдей, которые им помогают, что по городам живут, поселкам, деревушкам и фермам…