Ведьмак - Анджей Сапковский

— Тьфу, тьфу. Ярпен, я драки не боюсь, и кровь лить не впервой, но… Ежели придет дело драться со своими… Мать их! Почему это нам выпало? Этот засратый груз должна сопровождать засратая сотняга конных, не мы. Чтоб черти побрали умников из Ард Каррайга, чтоб их…

— Заткнись, говорю. Давай лучше горшок с кашей. Зайчатинкой, мать его так, червячка заморили, теперь надо чего–нибудь съесть. Цири, поешь с нами?

— Конечно.

Долго было слышно лишь чавканье, чмоканье да стук сталкивающихся в горшке деревянных ложек.

— Зараза, — сказал Паулье Дальберг и протяжно рыгнул. — Я б еще чего съел.

— Я тоже, — поддержала Цири и тоже рыгнула, восхищенная простецкими манерами краснолюдов.

— Только не каши, — сказал Ксавьер Моран. — Уже в глотке стоит эта пшенка. Солонина тоже обрыдла.

— Ну так нажрись травы, ежели у тебя такой изячный скус.

— Иль березу ошкурь зубами. Бобры — вон те этак делают и живы.

— Бобра б я, пожалуй, съел.

— А я — рыбки, — размечтался Паулье, с хрустом разгрызая добытый из–за пазухи сухарь. — Хоцца мне рыбки, ей–бо.

— Так наловим рыбы.

— Где? — проворчат Янник Брасс. — В кустах?

— В ручье.

— Тоже мне ручей. На другой берег нассать можно. Какая там могет быть рыба?

— Есть там рыбы. — Цири облизнула ложку и сунула за голенище. — Я видела, когда ходила по воду. Но какие–то больные. У них сыпь. Черные и красные пятна…

— Форель! — рыкнул Паулье, брызгая крошками сухаря. — А ну, ребяты, к ручью! Реган! Скидывай портки! Сделаем сачок из твоих портков.

— Почему из моих?

— Стаскивай мигом, не то по шее получишь, молокосос! Тебе мать что сказала? Меня слушать!

— Поспешите, если хотите рыбачить, вот–вот стемнеет, — сказал Ярпен. — Цири, вода вскипела? Оставь, оставь, ошпаришься и вымажешься котлом–то. Знаю, что сильная, но уж позволь, я отнесу.

Геральт уже ожидал. Они издалека заметили его белые волосы между раздвинутыми полотнищами фуры. Краснолюд перелил воду в бадейку.

— Помощь нужна, ведьмак?

— Спасибо, Ярпен, Цири поможет.

Температура у Трисс уже спала, но слабость была прямо–таки чудовищной. Геральт и Цири уже наловчились ее раздевать и мыть, научились притормаживать ее благородные, но пока непосильные порывы к самостоятельности. Дело шло на удивление справно — он держал чародейку в объятиях, Цири мыла и вытирала. Одно только Цири удивляло и раздражало — Трисс излишне уж крепко, по ее мнению, прижималась к Геральту. В этот раз даже пыталась его поцеловать.

Геральт движением головы указал на вьюки чародейки. Цири поняла сразу, потому что это тоже входило в ритуал: Трисс всегда требовала, чтобы ее причесывали. Девочка отыскала гребень, опустилась на колени. Трисс, наклонив к ней голову, обхватила ведьмака. По мнению Цири, слишком уж крепко.

— Ах, Геральт, — разрыдалась чародейка. — Как жаль… Какая жалость, что все, что было между нами…

— Трисс, прошу тебя…

— …не случится теперь… Когда я выздоровею… Все было бы совсем иначе… Я могла бы… Я могла бы даже…

— Трисс!

— Я завидую Йеннифэр… Я ревную тебя к ней…

— Цири, уйди.

— Но…

— Прошу тебя…

Цири спрыгнула с телеги и налетела прямо на Ярпена, который ожидал, опершись о колесо и задумчиво покусывая длинную травинку. Краснолюд поймал ее. Ему не пришлось даже наклоняться, как Геральту. Он был вовсе не выше ее ростом.

— Никогда не совершай такой ошибки, маленькая ведьмачка, — буркнул он, косясь на телегу. — Если кто–нибудь проявит к тебе сочувствие, симпатию и преданность, если удивит благородством характера, цени это, но не перепутай с… чем–то другим…

— Подслушивать нехорошо.

— Знаю. И небезопасно. Я едва успел отскочить, когда ты выплеснула смывки из бадейки. Пошли глянем, сколько форелей попалось в Регановы портки.

— Ярпен?

— Хе?

— Я тебя люблю.

— Я тебя тоже, коза.

— Но ты краснолюд. А я нет.