Ведьмак - Анджей Сапковский

Над ухом ведьмака просвистела острога, с треском врезалась в вынырнувший, обросший водорослями и ракушками панцирь чудовища. Геральт ухватился за древко, надавил, сильно оттолкнулся, поджал свободную ногу и с размаху ударил по жагнице. Вырвался из ее шипастых лап, оставив в них башмак, большую часть брюк и немало кожи. В воздухе, в основном мимо цели, засвистели новые остроги и гарпуны. Жагница убрала лапы, махнула хвостом, грациозно нырнула в зеленую глубь.

Геральт ухватился за канат, который свалился ему прямо на лицо. Багор, болезненно поранив бок, подцепил его за пояс. Он почувствовал рывок, поехал вверх, подхваченный множеством рук, перевалился через релинг и рухнул на доски палубы, истекая водой, илом и кровью. Рядом толпились пассажиры, экипаж барки и таможенники. Краснолюд, везший меха «особо крупных чернобурых кошек», и Ольсен стреляли из луков, перегнувшись через фальшборт. Эверетт, мокрый и зеленый от водорослей, стучал зубами в объятиях матери, ревел и объяснял всем, что он не хотел.

— Милсдарь Геральт! — кричал у него над ухом Гладыш. — Вы живы?

— Черт побери… — Ведьмак выплюнул водоросли. — Стар я уже для этого… Слишком стар…

Рядом краснолюд спустил тетиву, и Ольсен радостно заорал:

— Прямо в брюхо! О–хо–хо! Прекрасный выстрел, господин арбалетчик! Эй, Боратек, верни ему деньги! Своим выстрелом он заработал таможную скидку!

— Постойте… — прохрипел ведьмак, тщетно пытаясь встать. — Не поубивайте всех, черт побери! Мне нужен хоть один живой!

— Одного–то мы оставили, — заверил таможенник. — Того, лысого, что со мной препирался. Остальных перестреляли. А плешивый — вон он, там плывет. Щас выловим. Давайте гарпун!

— Открытие! Великое открытие! — кричал Линус Питт, прыгая у борта. — Совсем новый, неведомый науке вид! Совершеннейший уникум! Ах, как я вам благодарен, милсдарь ведьмак! Отныне этот вид будет фигурировать в книгах как… как Geraltia maxiliosa pitti!

— Уважаемый бакалавр, — щелкнул зубами Геральт. — Если вы взаправду хотите меня отблагодарить… то пусть эта холера называется Everetia.

— Тоже красиво, — согласился ученый. — Ах, какое открытие! Какой уникальный, изумительный образец! Наверняка единственный живущий в Дельте!

— Нет, — неожиданно угрюмо сказал Гладыш. — Не единственный! Гляньте!

Прилегающий к недалекому островку ковер желтых кувшинок дрогнул, резко заколыхался. Они увидели волну, а потом — огромное, продолговатое, напоминающее гнилой ствол тело, быстро перебирающее многочисленными конечностями и щелкающее челюстями. Лысый оглянулся, дико взвыл и поплыл, колошматя по воде руками и ногами.

— Какой экземпляр, какой экземпляр! — быстро записывал возбужденный до предела Питт. — Головные хватательные конечности, четыре пары челюстеножек… Сильный хвостовой веер… Острые клещи…

Лысый снова оглянулся и завыл еще пронзительнее. А Everetia maxiliosa pitti вытянула хватательные головные конечности и сильнее взмахнула хвостовым веером. Лысый поднял фонтаны брызг в отчаянной и безнадежной попытке спастись.

— Да будет вода ему водкой, — сказал Ольсен. Но шапки не снял.

— М–мой пап–пка, — защелкал зубами Эверетт, — умеет плавать быстрее, ч–чем тот дядя!

— Уберите ребенка, — буркнул ведьмак.

Чудовище раззявило клещи, щелкнуло челюстями. Линус Питт побледнел и отвернулся.

Лысый коротко вскрикнул, захлебнулся и скрылся под водой. Вода запульсировала темным кармином.

— Зараза. — Геральт тяжело опустился на палубу. Сел. — Слишком уж я стар для этого… Чересчур стар…

* * *

Что уж тут говорить — Лютик был прямо–таки влюблен в городок Оксенфурт.