Танцы на стеклах - Алекс Д, Лана Мейер (2019)

— Merci, — мило улыбается она художнику, и, забирая листок с холста, возвращается ко мне и, со смущенной улыбкой, подает свою работу. Я беру свой портрет, ожидая увидеть что-то наподобие карикатур, которые мы видели. С длинным носом, асимметричными чертами лица или коровьими глазами.

Но Мелания нарисовала меня красивым.

Лучше, чем я есть на самом деле. Сложно объяснить, но мне почему-то стало стыдно на долю секунды, когда я взглянул на отображение того, что видит она, глядя на меня. Мэл пририсовала мне несуществующие эмоции и чувства. Улучшила мой портрет, доведя его до совершенства. Наверное, мне удалось. Но это не внушает ни радости, ни мрачного удовлетворения.

— Ты в меня влюбилась, — говорю я совершенно серьезно, почти с сожалением, глядя в распахнувшиеся аквамариновые глаза.

— Дурак, — поджимая губы и мучительно краснея, Мелания резко разворачивается и снова убегает от меня.

Я не двигаюсь, не несусь за ней вслед. Точно знаю, что она вернется.

И она возвращается. Запыхавшаяся, злая, прекрасная, такая желанная, что каждую мышцу моего тела сводит от потребности прикоснуться, заполнить собой.

— Я в тебя не влюбилась, — тыкая в меня пальцем, яростно говорит Мелания. Я широко улыбаюсь и склоняю голову в знак согласия. Конечно, влюбилась, крошка.

— Я просто пошутил, Лана. А ты так взъелась, словно я правду сказал.

— Нет. Ты самодовольный павлин.

— Симпатичный павлин поучился, — показываю ей ее работу. — Спасибо. Мне нравится.

Мы какое-то время соревнуемся кто кого переглядит, и Мэл сдается первой.

— Не за что, — отвечает она в неуверенной, немного робкой улыбкой.

Дальнейшее путешествие по Монмартру происходит спокойнее. Может, потому что мы оба устали от этого безумного дня. 237 ступеней к собору Сакре-Кер кажутся мне бесконечными. Несколько раз мы садимся прямо на ступени, чтобы передохнуть, болтая о всякой ерунде, глядя на звезды и огни Парижа внизу. Можно было воспользоваться фуникулёром, но мы были уверены, что осилим подъем, и немного не рассчитали свои силы. Но когда цель достигнута, и мы стоим на смотровой площадке среди толпы остальных туристов, непередаваемое ощущение, от которого захватывает дух, охватывает нас обоих, когда мы смотрим на красоту, сотворённую руками людей, простирающуюся под нами.

— Невыносимо прекрасно, — произносит Мэл, слегка поворачивая ко мне голову. Я обнимаю ее за талию, и это кажется таким естественным, что ни она, ни я не испытываем ни малейшего желания разорвать объятия. С удивлением замечаю, как ее глаза наполняются слезами, когда она снова смотрит на пейзаж, который открыт нашему взору.

— Ты плачешь? — спрашиваю я мягко, стирая с щеки скатившуюся слезинку. Почему мне кажется таким трогательным все, что происходит сейчас?

— Это от счастья, — признается Мэл. И ее слова снова что-то переворачивают во мне, задевая за живое. Еще не поздно прекратить все и оставить ее такой, как сейчас, плачущей от счастья, получившей свой билет в мечту, влюбленной в неплохого парня, который честно ей признается в своих грязных планах, попросит прощения и отвезет в отель, потом пришлет букет цветов и уедет в свой Анмар, чтобы исполнить долг и жениться на другой.

Но я плохой парень, который продолжит свою нечестную игру, превратив слезы счастья в слезы боли и отчаяния.

Глава 13

Мелания

Джаред держал меня за руку, мы чуть ли не бежали по узким улицам Монмартра, после того, как насмотрелись на вечерний Париж. Огни расплывались перед моими глазами. Из-за слез. Из-за нереального счастья. Состояния полнейшей невесомости.

Мне кажется, мы с Джаредом до сих пор продолжаем падать, уже без всяких искусственных башен и горок… но мне нравится. С ним я хочу падать вечно. Пусть только держит меня за руку, пусть только будет со мной искренним…