Танцы на стеклах - Алекс Д, Лана Мейер (2019)

— Почему? Сложности какого рода? — останавливаясь, я требовательно смотрю в глаза своей ассистентки.

— Ты запрашиваешь слишком конфиденциальную информацию, — поспешно сообщает Беатрис. — Сейчас проблема почти решена, и принципиальный врач скоро изменит свое решение и перешлет мне выписку из карты мисс Йонсен.

Она немного смущенно смотрит на меня, не решаясь спросить.

— Не твоё дело, Беа, — отвечаю я на вопрос, который вижу в ее глазах, — Мне нужна данная информация. Как можно скорее.

— Я потороплю людей, которые занимаются этим вопросом.

— Сэр, рады видеть Вас в нашем отеле…. — начинает свою приветственную речь подоспевший администратор. Я даже не пытаюсь ответить что-либо, проходя мимо. Неловкий момент сглаживает Беатрис, извиняясь перед любезным администратором, и спешит за мной к столику, где нас ожидают потенциальные немецкие партнеры.

Мне не приходится много говорить на подобного рода сделках. На самом деле, решение о сотрудничестве заочно уже принято. Моя компания запускает сеть ювелирных магазинов в Мюнхене, и новые партнеры предоставляют содействие в этом вопросе. Нужно отметить, что за последний год «L. Corp.» превзошла по прибыли предыдущие годы в несколько раз. У меня есть весомые причины для гордости, особенно после всей этой грязи, которую лил на меня Али, пока я работал с ним бок о бок. Змеиное гнездо, где каждая гадюка норовит ужалить побольнее, но я уже давно принял свою сыворотку с противоядием. Меня сложно, невозможно уязвить, напугать или запутать. Бесценный опыт, который я получил в резиденции первой жены отца стал для меня уроком на всю жизнь.

Встреча с партнёрами заканчивается быстро. Документы подписаны, договорённости достигнуты, прощальное рукопожатие, и все расходятся по своим делам. Беатрис выглядит довольной проделанной работой. И я не могу отрицать тот факт, что она здорово облегчает мою жизнь.

Я предлагаю Беа немного выпить по случаю успешной сделки, и она, конечно, с радостью соглашается. Мы с ней не раз весело проводили время за бутылочкой вина, переходя на дружественный тон, который мне, как человеку арабского мира, сначала казался немного неуместным. В моей жизни женщины исполняли одну единственную роль — лежа на спине. Это если утрировать. Я за разнообразие.

Я редко встречал женщин, с которыми хотелось бы разговаривать. Отец, вообще, считал западных женщин — главной опасностью для арабского мужчины, считая всех поголовно продажными и развратными. Отчасти так и есть.

— Американки и европейки очень красивы, Адам. Их лица открыты, смех заразителен, а глаза сверкают, подобно изумрудам и аметистам. А волосы словно шелк на ощупь, — любил говаривать он вечерами, когда я сидел перед ним с каменным лицом, превозмогая боль, после побоев слуг Норы, наказывающих меня за непослушание. — Они дурманят кровь, их тела источают сладострастие, которому невозможно сопротивляться. Эти женщины, словно сирены, прекрасные и доступные, фальшивые и алчные. Пираньи, мой мальчик. Твоя мать была такой. Ты не должен грустить о ней, потому что она давно уже о тебе забыла. Я дал ей все. Дом. Драгоценности. Слуг. Она жила лучше, чем все мои жены, и я любил ее. Самое ужасное, что может случится с арабским мужчиной — это любовь к распутной женщине, которая не понимает и не принимает той жизни, которую мы ведем здесь. Она не верила в моего Бога, не приняла наших традиций. Как мы могли понимать друг друга? Амели было мало того, что я дал ей, обделяя своих законных жен. И даже собственный сын не удержал ее. Какая женщина способна оставить сына, чтобы вернуться к распутной жизни, где можно не закрывать лицо и отдаваться разным мужчинам? Почему я говорю с тобой об этом сейчас? Тебе двенадцать лет, и совсем скоро ты станешь мужчиной, Адам. В тебе течет кровь твоей матери. Заглуши ее зов. Ты мой сын. Сын шейха. Принц и наследник престола. Твоя родина Анмар. Твой бог Аллах. Помни, кто ты. Всегда помни, кто ты.