Танцы на стеклах - Алекс Д, Лана Мейер (2019)

Сделав ещё одно бесстыдное движение, я почувствовала, как влажно внутри. Черт, я возбуждена для этого ублюдка.

Что же я делаю? Боль в животе стала невыносимой.

Это нужно остановить. Нужно. Если я не прекращу ЭТО сейчас, то и его, если это повторится, остановить буду не в силах.

Утром мне будет очень стыдно. Я чувствую, как горят мои щеки, как тело ноет от болезненной потребности в его прикосновениях. Бог мой, пожалуйста. Помоги мне не думать о нем.

В тот момент, когда я уже готова окончательно сойти с ума и начать вращать бедрами, представляя, что делаю это против бедер Джареда, поворачиваю кран с горячей водой, и это отрезвляет.

Наверное, я получила ожог, но мне плевать.

— Не делай глупости, Мэл. Ты же не…

Шлюха — добавляет внутренний голос, тоном отчима.

— Ты не одна из его шлюх. И никогда не будешь, — насухо вытираюсь, надевая пижаму. Честное слово, я мечтаю только о том, чтобы доползти до постели и скорее уснуть, чтобы на утро проснуться и понять, что желание к Джареду было лишь последствием опьянения.

Но в квартире раздается звонок, и я вздрагиваю. А если это он?! Как мне смотреть ему в глаза, после того, как я только что поглаживала свое тело и слишком ярко представляла, что это его руки? Господи, только не это.

Я открываю дверь, и с облегчением понимаю, что это Томас.

— Привет, милая, — он целует меня в щеку и вручает очередной букет цветов. Запах лилий, перебивший воспоминание о парфюме Джареда, даже снял мое возбуждение. Но я все равно ненавижу Тома за то, что он приперся в ТАКОЙ момент.

— Ты почему красная? Что с твоими губами? Тебя как будто зверь покусал.

О да. Именно зверь.

Томас резко сдвигает брови к переносице, и я нелепо оправдываюсь:

— Вчера ходила к зубному, ставили укол и заморозили мне губы. Вот я их и покусала — не чувствовала боли, — мой голос все еще заплетается, голова кружится, поэтому я просто падаю на диван.

— Ангел мой, сколько же ты выпила? — Томас внимательно разглядывает меня, в то время, как мой взгляд не фокусируется на друге.

— Том, давай без глупых вопросов и нотаций.

— Хорошо, — быстро соглашается он, и впервые я замечаю, насколько меня раздражает это — мягкость в его характере. Я могу сколько угодно говорить, что уже «взрослая девочка, и хочу делать все, что сама считаю нужным», но на самом деле в этой фразе нет никакого смысла, когда нет страха нарваться на наказание.

Он не накажет. И слова не скажет мне, не упрекнет.

Даже если я выпью целую бутылку водки, надену провокационное платье и уйду в клуб. У него не хватит смелости сделать мне замечание или отругать меня. И именно поэтому такие парни, как Томас — друзья, а такие парни, как Джаред — гребаные демоны.

Демон, которого хочется подразнить, и, затаившись, ждать, пока он придет по твою душу. И накажет. И за это платье, и за выпитый алкоголь…

Я привыкла к тому, что меня наказывают. И как бы это ни было больно, только так я могу почувствовать себя нужной. Живой.

Томас готовит сэндвичи на кухне — когда он приходит, у нас с ним «вечер дружеских объятий». Как по расписанию, и всегда одно и тоже. Он готовит бутерброды с ветчиной, включает комедию, и обнимает меня за плечи. Не пристает, просто обнимает. И если раньше я испытывала что-то приятное и теплое, когда он это делал, то сегодня я превращаюсь в лед в его руках.

Я ничего не чувствую. Анестезия на все тело. От Джареда Саадата.

На мгновение, мне даже становится страшно: а что, если я никогда больше не испытаю каких-либо чувств? После того, что я ощутила всего на мгновение, другие эмоции кажутся пресными и обычными, и это пугает меня.

Я как наркоман, познавший особую дозу кайфа, и прекрасно осознающий, насколько может стать губительной следующая доза.

Это было ошибкой.