Первый долг - Пэппер Винтерс (2015)

Я приподнялась, чтобы поцеловать его в ответ, просунув пальцы в его влажные от пота волосы. Его тело пылало, дрожало надо мной, пока я посасывала его язык в моем рту.

Он не остановил меня. Не пытался контролировать меня. Он отдал часть себя, так нежно и сладко, мое сердце треснуло от незнакомой радости.

Я качнула бердами, насаживая себя на его член, в поиске утешения от невыносимого желания взорваться. Мой разум заполнил примитивный инстинкт — сношаться, заявлять права, сводить друг друга с ума, пока мы не взорвемся, и этот жуткий голод будет утолен.

Неукротимость ощущения быть раскрытой, заполненной до краев и так абсолютно взятой, толкнула меня к краю оргазма.

Мои костяшки пальцев побелели, когда я вцепилась в его талию. Мой ум закружило вертиго, когда первый потрясающий оргазм накрыл меня.

Здесь не было стыда или робости.

Мы были выше этого.

Это было первой настоящей вещью, которая произошла за всю мою жизнь.

Мой взгляд вперился в его, я не могла отвести его.

В этот момент он владел мной. Я сделала бы все, что он захотел. И он знал это.

Он качнулся вновь, посылая взрывы фейерверков в мою кровь. Запах нашего желания витал в комнате, обольстительная смесь превратности и правоты.

Мои соски напряглись, когда он вошел в меня вновь, моя грудь пульсировала, отяжелев.

Это было то, что я хотела, за что боролась. Каждый раз, когда мы ссорились, я хотела владеть им, забраться на него и насадить себя на его аристократический член.

— Черт, — простонал Джетро, жестко двигаясь, толкаясь в меня.

Его спина под футболкой была напряжена, а его кожа казалось пылающим вулканом.

Я ахнула, сжимаясь вокруг него, когда он толкнулся раз, второй.

— Еще, пожалуйста, еще.

Как-то все это превратилось из войны в интимное действо. Мы оба пересекли черту, и я понятия не имела, как вернуться назад.

Его взгляд испепелял меня, когда он толкнулся вновь. Я знала, что он боролся с тем, что я сделала — ощутил, что он так же разрушен, как и я. Мы сражались друг против друга, но в конце концом, мы выиграли и проиграли.

Глаза в глаза, плоть к плоти, тут не осталось места для лжи.

И это до смерти пугало.

Я открылась шире, принимая его.

Он втянул воздух в легкие, восхитительно растягивая меня.

Ни один другой мужчина не смог бы конкурировать с изящной холодностью Джетро. Он был похож на айсберг, к чему и выказывал предпочтение, только в разном свете показывал больше правды. Некоторые светлые и яркие огни ослепляли, другие темные и насыщенные пугали.

Но это было не важно, потому что в этот момент, я была в сердце айсберга и все, что я нашла — была страсть.

Наш ритм потерялся в невозмутимости, перешел в безумство. Каждый хотел доминировать.

Он увеличил скорость, принося новую боль.

— Боже, я хочу кончить.

Я выгнула шею, приподнимаясь с матраса.

— Тогда кончай, — пылающее удовольствие разделило меня на два, когда он начал толкаться жестче.

Блеск мужского самодовольства заполнил его глаза, осознание того, что у него был контроль, что я полностью подчинилась.

Он застонал, пока моя киска пульсировала вокруг него.

Затем, он потерял самообладание.

Его губы опустились на мои, пока его бедра ускорили движения, вжимая меня сильнее в матрас.

Я открыла рот, когда каждое нервное окончание прострельнуло к матке, чтобы расплавиться от жидкого покрытия Джетро, когда он клеймил меня.

Затем боль.

Великолепная, яростная, тупая боль, когда он жестче и жестче входил в меня, все быстрее и быстрее.

Каждый дюйм кричал в агонии. Он был слишком большим, слишком длинным, просто слишком, черт подери. Даже с медленным приспособлением и ласковым началом, я не была достаточно широкой, длинной, достаточно готовой.

Я закричала, пока он, не останавливаясь, входил в меня.