Дурная слава - Мария Евсеева (2021)

Да взять хотя бы маму с папой! А они в последнее время ведут себя по меньшей мере странно: то украдкой обмениваются заговорщическими взглядами, то хихикают, закрывшись среди бела дня в пристройке или в ванной, гоняются друг за другом со шлангом по двору, а то и вовсе… дрыхнут утром, как сурки, игнорируя настойчивый трезвон будильника, и при всем при этом думают, что я ослепла и ничего не замечаю! Кажется, они махнули рукой на реальный возраст, обозначенный в паспорте, и вновь вернулись в свои сумасбродные семнадцать. А значит, даже после многих лет, прожитых вместе, те самые чувства, как я ошибочно думала раньше, никуда не деваются — их просто важно уметь разбудить, освежить и, не боясь, впустить в свою жизнь.

Я смотрю на колечко Юльки, и меня вдруг внезапно — как гром среди ясного неба! как яркая вспышка в ночи! — осеняет:

— Так что, получается, Олег сделал тебе предложение?

Подруга, на долю секунды смутившись, довольно кивает.

Я взвизгиваю и выпрыгиваю из-за стола:

— Правда?! Серьезно?! Так скоро?! — обнимаю ее, и мы, кружась, скачем по комнате. — И… ты ответила…?

— Что за вопрос? — хохочет она. — Конечно, да!

Да! Да! Да!

Сто тысяч раз «да»!

И это точно, совсем-совсем точно-преточно никакое не блаженное отупение! Это счастье! Это слезы радости, которые я смахиваю.

— Я вас поздравляю! Вы такие… смелые и классные! А ты, — я слегка отстраняюсь и заглядываю Юльке в ее светящиеся глаза, — будешь самой сногсшибательной невестой! И не потому, что купишь бомбическое платье — а ты его обязательно купишь, я знаю! — а потому, что искренна, любишь и счастлива!

— И любима, — добавляет она.

— Аминь!

Мы смеемся и, дурачась, валимся на кресло, а потом возвращаемся за стол и болтаем обо всем и ни о чем. Мечтаем о том, как сложится наша жизнь лет через десять, в красках представляем Юлькину свадьбу, вспоминаем начальную школу и сходимся на мысли, что обе до одурения хотим газировки, но продолжаем довольствоваться приятно-остывшим чаем и кофейно-фруктовым тортом, потому что нам и так хорошо.

— Ну а ты? — подруга легонько пихаем меня локтем. — Все еще держишь воинственную позу и не собираешься сдаваться? Бедный парень, — смеется она.

— Да ему самому нравится подобный формат отношений! Он намеренно провоцирует меня! — Я вспоминаю свое фиаско в вольере и добавляю: — Подталкивает на идиотские поступки! — Но мысли прыгают дальше, отзываясь в душе теплотой, отчего по лицу расползается внезапная улыбка: — Издевается надо мной. Выставляет какой-то помешанной извращенкой перед моими родителями…

Юлька лукаво склоняет голову:

— Так он уже знаком с твоими родителями?

— Ну да.

— Ого! — смеется она. — И как ты отважилась на серьезные отношения?

— Возможно, все дело в том, что между нами не любовь, а какая-то фигня, — отшучиваюсь я «заезженной» фразой. Запоздало пожимаю плечами, допиваю свой чай и благодарю подругу за гостеприимство — а в мыслях еще и за искренность чувств, которыми она меня заряжает и даже заражает, — и, окрыленная какой-то необузданной легкостью, выпархиваю из чужой уютной квартиры навстречу своему бесшабашному счастью.

От центрального входа в парк я сворачиваю на узкую дорожку, уводящую в сторону детского городка — к огромной площадке с множеством горок, качелей и башенок — и, минуя киоск с мороженым и сладкой ватой, уже издали стараюсь выискать глазами Антона.

Честно говоря, совсем не представляю, каким он будет в компании своего племянника: таким же сумасбродным, плюющим на мнение окружающих, или более сдержанным? Я даже слегка тушуюсь от мысли, что он при ребенке начнет вести себя так же, как при моих родителях. Хотя… по большому счету мне все равно — я просто хочу поскорее увидеть его. Быть рядом, ловить на себе испытующий взгляд и мучительно умирать от мурашек, скользнувших по телу даже от самых воздушных прикосновений.