Голос внутри меня - Брайан Фриман (2019)

– В общем, тот подросток колебался, прежде чем полоснуть меня, – заговорила Иден. – Это и спасло мне жизнь. Он раньше никого не убивал. Лезвие прошло не глубоко, а парень, убегая прочь, даже не оглядывался. Им с братом хотелось оказаться как можно дальше от того, что они натворили. Они до смерти перепугались. Даже сильнее, чем я. Разве это не странно, а? Брат всегда говорил мне, что писатель должен всегда быть в боевой готовности, каждое мгновение своей жизни. Все то время, что я провела в подвале, я с усердием напоминала себе эти слова и совсем не боялась.

– Трудно было писать об этом?

– Я словно переживала все заново, – призналась Шей. – Это едва не прикончило меня. Знаете, что я сделала, дописав сцену, где они перерезают мне горло? Я две недели проработала волонтером в приюте, где усыпляли кошек и собак.

– Зачем, ради всего святого, вы с собой так поступили?

– Мне нужно было выплакаться. Я плакала дни напролет. Вот так. Потому что чувствовала себя такой же никому не нужной, как эти животные.

Истон не знал, что сказать. Его ужасало то, что с ней сделали братья-подростки, но не меньший ужас у него вызывали те эмоциональные муки, на которые она по доброй воле обрекла себя. Иден казалась воплощением спящего спокойствия, однако Фрост чувствовал, что перед ним вулкан с кипящей, булькающей рекой раскаленной лавы. Все эти годы из-за Кейти он воспринимал себя как жертву преступления. Но, познакомившись с Иден, он понял, что, по сути, никогда не понимал, каково это – быть жертвой. То, через что она прошла, так и не закончилось, а продолжает всплывать на поверхность ее жизни в той или иной форме, будто кошмарный оборотень.

– Вы ненавидите тех братьев за то, что они сделали? – спросил он.

– Нет, они слишком жалкие, чтобы тратить на них столь важную эмоцию. Ирония в том, что они подарили мне мою жизнь. Хоть мне и пришлось вытерпеть все эти дикости, я из-за этих злобных мальчишек оказалась там, где я есть сейчас.

– То же самое в отношении меня и Руди Каттера. Из-за него я стал копом.

– Вы ненавидите его за то, что он сделал? – спросила Иден.

– Да, ненавижу.

Иден кивнула, но ничего не сказала. Наверное, подумал Фрост, она считает, что он не прав в этом. Или, возможно, она лжет и не хочет показывать, как много в ней ненависти.

– А как вы вообще оказались в Штатах? – спросил он, меняя тему, чтобы увести Иден от страшных событий прошлого.

– Мы переехали сюда, когда я была подростком. Моя мама американка. Учительница из Южной Каролины. Она познакомилась с папой в экологической турпоездке по Коста-Рике. Они поженились и двадцать лет жили в Мельбурне, но потом, когда папу пригласили на работу в одну транснациональную финансовую компанию, мы переехали в Нью-Йорк. Мой брат в то время учился на журналиста в Колумбии, так что переезд был выгоден всем.

– Ваша мама жива?

– Нет, я осталась одна. Мама умерла вскоре после нашего переезда в Штаты. Потом в Афганистане погиб брат. Недавно умер папа. Я сирота.

– Соболезную.

Иден указала на три коробки, стоящие у входной двери. Фрост понял намек: она больше не хочет говорить о себе.

– Все это копии моих записей. Еще черновая рукопись, во всяком случае, я ее таковой считаю. Можете забрать все с собой. Надеюсь, поможет.

– Благодарю, что согласились поделиться со мной материалом.

– Это же не бесплатно, вы же понимаете. Я назвала цену. Я хочу стать частью вашего расследования.

– Встрять? – спросил он.

– Верно.

– Хотите переехать к нам с Шаком? – пошутил он.

– Только пригласите, и я перееду. – А вот Иден не шутила.

– Джесс считает, что это не очень хорошая идея – подпускать вас так близко ко мне.

– Может, она права. Я не остановлюсь, пока не узнаю о вас все.

– Серьезно?

– Серьезно. Давайте начнем с Джесс. Вы спите с ней?

Этот неожиданный вопрос шокировал Фроста.

– Нет.

– Я слышала другое.