Черная книга - Иван Гурьянов, Ал. Александровский, Михаил Фоменко (2017)

— Я не могу говорить перед этими нобилями, — ответил Бертуччио.

— У меня нет тайн от моих соправителей, — сказал дож.

— Но у народа есть от них тайны, — ответил Бертуччио.

Дож удивленно пожал плечами.

— В таком случае, пойдем ко мне.

Поднявшись на лестницу и оставив свит в приемной, дож вошел с Бертуччио в свой рабочий кабинет.

— Синьор Фалиери, — быстро заговорил Бертуччио, — вы знаете меня по тем битвам, в которых мы вместе сражались.

— О, да, — ответил Фалиери, — я хорошо помню тебя, ты немало оказал услуг своей родине, Венецианской республике.

— И я люблю ее не меньше, чем вы, ее дож. Но эта республика теперь в опасности; Совет Сорока и Совет Десяти слишком долго притесняли народ, чаша терпения его переполнилась, и в арсенале, где я служу одним из надсмотрщиков, вспыхнул бунт. Сбирам не усмирить его. Народное восстание вскорости охватит всю Венецию, и разгорится жестокая война с притеснителями родины. Марино Фалиери, тебя народ знает, тебя народ любит, стань во главе нашего восстания и освободи свою родину.

В первую минуту дож оцепенел от неожиданности, потом он воскликнул:

— Как, мне пойти против республики, мне, главе ее! Эй, сбиры, арестовать этого бунтовщика, дерзнувшего предлагать дожу такие постыдные сделки!

И, пока сбиры связывали ошеломленного Бертуччио, дож величественно вышел из комнаты и направился в свою спальню, чтобы переодеться. Там ему бросился глаза лист бумаги, приколотый к креслу.

Пробежав его глазами, дож зашатался и в глубоком обмороке упал на пол.

На листе было написано:

«О, дож, твоя голова седа, а твоя невеста молода. О, дож, ты глуп, а она хитра. До брака рогатый, радуйся, картонный воин!»

Глава V. Мятежный старец

Через некоторое время Фалиери пришел в себя и, несмотря на страшную слабость, которую он ощущал во всем теле, и тяжелое душевное состояние, он облекся в свадебный наряд и отправился в собор Св. Марка для венчания.

У подъезда собора стояла многочисленная свита в праздничных нарядах, а на верхней ступени дожа встретил Совет Десяти и Сорока в полном составе. Низко склонились головы перед маститым старцем, а из собора донеслись первые торжественные звуки органа.

Но Фалиери прежде, чем войти в собор, направился к председателю Совета Десяти и, отведя его в сторону, со страшным волнением сообщил о всем произошедшем.

Градениго сделал вид, что так же, как и дож, возмущен всем случившемся.

Фалиери сообщил ему, что узнал руку Микаэле Стено, и Градениго притворно обещал, что сегодня же вечером соберет заседание Совета Десяти и приговорить дерзкого пасквилянта к смерти.

Успокоенный Фалиери вошел в церковь, где уже ждала его прекрасная Анджиолина.

* * *

По окончании обряда новобрачные и гости отправились в палаццо дожей; там ждал их роскошный пир и всевозможные увеселения. Среди гостей находился также и Пизани, покинувший мрачную пещеру и не сводивший глаз с беспечно веселившейся Анджиолины. Представления в честь приглашенных шли своей чередой, покамест, наконец, распорядитель праздника не объявил о появлении восточной заклинательницы змей.

С удивлением Пизани узнал в ней красавицу Нирвану со знакомой ему громадной змеей (см. рисунок на обложке этой книги). Ему ничего не было известно, что Нирвана должна была появиться на праздник, поэтому он с удвоенным вниманием стал следить за всем происходившим, и по ритмичным движениям чудовища, которым невидимо управляла Нирвана, он, казалось, угадывал намерения змеи броситься на дожа и задавить его.

Взоры всех были устремлены на страшное чудовище, а Анджиолина, между тем, воспользовавшись этим моментом, влила данный ей яд в бокал дожа.

Это не укрылось от бдительности Пизани.