Холодное время - Фред Варгас (2017)

– Он может быть только там, наверху. По другую сторону одни отвесные скалы.

Пока они шли против ветра по довольно длинному пляжу, галька сменилась плоскими камнями, которые перешли чуть дальше в пологий подъем, протяженностью метров двадцать пять. Они продвигались с трудом по обледеневшей и заснеженной земле. Одна лишь Ретанкур поднялась на плато не запыхавшись.

– Они и правда, – сказал Адамберг, переведя дух, – использовали на растопку большую часть сараев. Пошли искать камень. Главное, держаться вместе.

– Нет, – возразила Ретанкур, – лучше разойтись. Зачем терять время. Этот участок всего метров сто на сорок. Мы будем друг у друга на виду.

– Как скажете, лейтенант.

Через несколько минут Вейренк, стоя у левого уха лисы, махнул им рукой. Камень, или, скорее, часть скалы, стертая и почерневшая от многочисленных прикосновений и покрытая вырезанными надписями, оказалась размером с детскую кроватку.

– Меня пригласили, я первый, – сказал Адамберг, опускаясь на колени. Он снял перчатку и положил ладонь на черную, чуть блестящую поверхность. – Теплый, – подтвердил он.

– Как хорошо, что мы сюда приехали, – сказала Ретанкур. – А то мы этого не знали.

– На каком языке сделаны надписи? Как ты думаешь, Луи?

– На древнескандинавском. Это руны. Хочешь, я их перерисую для Данглара?

– Почему бы и нет? Это будет ему хорошим подарком. Данью уважения.

– Еще чего не хватало, – возмутилась Ретанкур, всматриваясь в горизонт. – Нельзя терять ни минуты.

– Отлично, – примирительно сказал Адамберг и встал. – Нам надо найти место их привала. Я хочу на него посмотреть.

– Вон там. – Вейренк показал вниз, на скалистую часть пляжа. – В этом углублении, у подножия ушей они могли хоть как-то укрыться от ветра. У самого склона. Я лично устроился бы именно там.

– Прекрасно, – сказал Адамберг. – Тогда спустимся на животе, если не хотите скатиться кувырком по этой крутизне. А он так и не пришел, – добавил он разочарованно.

– Не волнуйтесь, – обнадежила его Ретанкур. – Придет.

Они шли спотыкаясь, под грузом их тел из-под ног осыпались камни, руки скользили по прозрачной корке льда.

– Какой идиот, – спросил Вейренк, ступив наконец на твердую почву, – сказал, что спускаться легче, чем подниматься?

– Данглар, – ответил Адамберг. – Но это когда он пьян. Ищем место, где они разводили костер. От огня, горевшего непрерывно в течение двух недель, должны остаться следы. Идем цепью, как на облаве.

Они с Вейренком продвигались медленно, вглядываясь в поверхность скал, пока Ретанкур с явной неохотой смотрела по сторонам, не надеясь что-то увидеть.

– Ну, допустим, мы найдем их костер, и что? – заговорила она наконец. – Выясним, что они его разжигали. Но мы и так это знали.

– Что это за дырки, – спросил Адамберг, остановившись. – Вот, вот и еще вон там.

Небольшие отверстия размером с крысиную норку располагались на расстоянии около полуметра друг от друга через равные промежутки.

– Ямки от клиньев, – определила Ретанкур. – Смотрите, они образуют две параллельные линии.

– И что?

– Я думаю, тот мужик, который не хотел, чтобы у него воровали рыбу, устроил здесь свою коптильню. Потому что разводить огонь наверху, – она указала на остатки деревянных строений, – не имело смысла. Рыбу нельзя коптить в деревянных сараях, не то они сгорят, ко всем чертям. Он выбрал защищенное от ветра место и построил легкую конструкцию для подвески своих тварей.

Умолкнув, Ретанкур широким шагом двинулась вдоль линии ямок.

– Двадцать восемь колышков, – сказала она. – Небольшое строение, приблизительно четыре на два метра. Мы делаем успехи – обнаружены остатки рыбокоптильни.

– Как ему удалось пробить отверстия в этой скале?

– Как всем, – пожала плечами Ретанкур. – Он воспользовался ручным буром и заложил взрывчатку.