Холодное время - Фред Варгас (2017)

Адамберг сделал знак своим помощникам. Им пора было ехать.

– Виктор, взвесь все последствия своего молчания.

– Я уже все взвесил.

Они молча расстались с братьями – Амадей сидел, уронив голову на руки, Виктор держался прямо и решительно.

– Он не расколется, – сказал Вейренк, когда они сели в машину.

– Амадей не выдержит, – сказала Ретанкур.

– Амадей не знает убийцу в лицо.

Дождь со всей силы хлестал по ветровому стеклу.

– Хорошо, что ты не показал кости Амадею, – сказал Вейренк.

– Еще чего не хватало.

Адамберг поежился. Виной тому был либо промокший пиджак, либо на мгновение возникший образ мужской руки, которая протянула бы ему кости его съеденной матери.

– Я подброшу вас до комиссариата, – сказал он. – Но внутрь не пойду.

– Умываете руки? – спросила Ретанкур, отфыркиваясь.

– Зачем их провоцировать? Неудача изматывает, поражение напрягает. А что скажете о Дангларе? – добавил он, улыбаясь. – Как по-вашему, он мечтает сесть на мое место?

– Данглар не в своей тарелке, – убежденно сказал Вейренк. – Что-то не дает ему покоя.

– Видимо, Робеспьер, – сказал Адамберг.

Кромс умел передвигаться бесшумно. Его отец заснул еще до ужина, положив ноги на каминную решетку. Он знал, что произошло в Исландии, и оберегал его сон. Знал, что Виолетта спасла его от афтурганги, как в свое время спасла голубя[12], и его восхищение ею стало еще сильнее. Телефонный звонок, раздавшийся в 22.10, рассердил его.

Адамберг открыл глаза и взял трубку.

– Комиссар, – сказала Фруасси, – у нас новая жертва.

Глава 43

Адамберг встал и окончательно проснулся.

– Где? Когда? – спросил он, хватая блокнот.

– В Валлон-де-Курселе, в восьми километрах от Дижона. Он не умер, чудом спасся.

– Кто нам сообщил?

– Жандармерия Дижона. Мужчина сам объявился в центре скорой помощи, сейчас он в больнице. Убийца повесил его, но ему удалось высвободиться из скользящей петли.

– Что он говорит?

– Пока ничего. У него задета трахея, так что он останется на искусственном дыхании до тех пор, пока не рассосется отек. Но с ним все в порядке, он поправится. Он объясняется жестами и пишет, пока очень мало. Жандармы отправились на место преступления. Это произошло в гараже, куда наш убийца силой затащил свою жертву.

– Почему наш убийца? И почему не самоубийство?

– Потому что они нашли знак, нарисованный фломастером на канистре с бензином. На этот раз он красного цвета.

– Синий, белый, красный, Революция. Этот мерзавец еще и развлекается.

– Да. Жандармы говорят, что пострадавший, здоровенный мужик, ухватился за свисавшую с потолка цепь. Они нашли у него следы на ладони. Подтянувшись, он ослабил веревку, потом оперся правой ногой о стенную полку и скинул петлю.

– Как его зовут?

– Венсан Берье. Сорок четыре года, женат, двое детей, компьютерщик. Сейчас пошлю вам его фотографию. Он лежит с трубкой в трахее, то есть мало похож на себя в жизни. Но общее впечатление составить можно.

Адамберг открыл снимок на мобильном телефоне. Берье мог бы в принципе подойти под туманное описание “велосипедиста”, сделанное Блондином. Квадратная голова, правильные черты лица, недурен собой, хотя какой-то блеклый, с пустыми карими глазами, что, впрочем, объяснимо после такого потрясения. Он воспользовался телефонным номером, который Франсуа Шато дал ему на экстренный случай – “И не пытайтесь его отследить, комиссар, он записан на другое имя”, – и послал ему снимок с просьбой немедленно переслать его Блондину и Брюнету, даже если они спят.

Кромс тем временем разогрел ужин, накрыл на стол и налил два бокала вина. Адамберг кивком поблагодарил его, набирая одновременно жандармерию Дижона. Его переключили на старшего бригадира Облата, которому поручили это дело.