Брат за брата - Андерс Рослунд, Стефан Тунберг (2019)

Сонное утро, еще одна рабочая смена с деревянными кубиками и шурупами. Он поднялся, распрямил спину, посмотрел в окно. У тюремных ворот остановилась машина. А когда с водительского места вылез мужчина лет сорока, что-то порвалось в груди, взорвалось, волной хлестнуло к горлу, едва не перешло в крик. Так ощущается слепая ярость. Тот самый легавый! Бронкс даже выглядел, как в последний день суда. Будь я проклят, если на нем не та же самая одежда – джинсы, кожаная куртка, ботинки. Какой-то заключенный с другой стороны коридора, из камеры номер семь. Его звали Сэм Ларсен, и он отсиживал пожизненное; охранники забирали его на свидание, о котором не было заявлено заранее. Легавый Бронкс – и Ларсен в тесной комнате для свиданий! Бронкс явился, чтобы добыть информацию! Следователь Бронкс, который засадил в тюрьму трех братьев и их отца, но у которого не было ни сведений о тайнике с оружием, ни доказательств по ограблениям, хотя именно на ограбления и нацелилось обвинение. И вот теперь он, значит, явился на свидание к Сэму Ларсену, этому главе целевого фонда тюремных сплетен.

После обеда Лео в первый раз без приглашения шагнул в камеру соседа.

Готовый к конфликту.

Он говорил о правилах чести, о тюремных старожилах, о тех, кто совершил сексуальное преступление и находился в самом низу, рядом со стукачами; на местную этику притворства ему было наплевать – это лишь подобие иерархии для тех, кто сделал тюрьму стилем жизни, а такие его не интересовали. Он не был настоящим уголовником, свои вопросы он задавал, руководствуясь собственным расчетом, его занимало только, как защититься самому и защитить братьев.

Сэм смотрел на него в упор, ждал.

– Ты закончил?

– Нет.

А потом подошел ближе.

– Тогда постарайся закончить. Если хочешь выйти из моей камеры до того, как я переломаю тебе ноги.

– Стукач? И угрожает? Обычно бывает наоборот. Тем более – вести здесь разносятся быстро.

Так близко, что лицо стало нечетким.

– Слушай.

– Ну?

– Легавый, о котором ты говоришь… приехал сказать, что моя мать умерла. Так прояви немного уважения и уйди, дай мне оплакать ее спокойно.

Больше не было угроз. Не было громких голосов.

Ничего этого не требовалось.

Заключенный, вломившийся в камеру номер семь, почувствовал себя дураком и ушел, устыдившись.

Лишь потом, когда их заперли по камерам на ночь, Лео задумался, с чего бы это инспектору из уголовного отдела вдруг сообщать заключенным о смерти матерей? И он решил, что такие вещи не входят в обязанности уголовного инспектора. Что Сэм сказал ему не всю правду. Что утром придется опять навестить ту камеру и не уходить, пока все не разъяснится.

Извилистая, узкая, ухабистая дорога наконец кончилась. После крутого поворота и поляны, по которой пробежали две косули, Лео встретили красивая синяя вода и ярко-желтый канатный паром. Арнё угадывался на другой стороне залива, расстояние от озера до моря всегда высчитать трудно, но он предположил – несколько километров, не больше. Он взглянул на дисплей мобильного телефона; время шло к часу, паром скоро отчалит от пристани с красным домиком, шлагбаум поднимется, и заработает мотор, начнется пятиминутное путешествие между материком и одним из островов озера Меларен, пять минут, которые отделят тишину от еще большей тишины. Двенадцать местных и несколько приезжих отпускников – так Сэм описал этот остров, и потому Арнё был идеален для того, чтобы без помех произвести необходимые приготовления, а потом так же без помех убраться оттуда. Лео въехал на палубу, ответно помахал паромщику, а когда паром отчалил, вылез из машины – подышать морским воздухом, посмотреть на воду, поглазеть на белые бурунчики, игравшие по обе стороны парома.