Я знаю - Кира Левина

Вита вдруг стала сама не своя. Растерянная. Задумчивая. Брала телефон, наушники и куда-то пропадала. Когда я возвращалась из библиотеки, прощалась с кем-то по телефону. Парень? Секреты? Теперь моя очередь не задавать вопросы? Ка-а-ак же это сложно. Я улыбнулась. Вита выглядела нереально счастливой. Это безумно радовало.

Устало прислонившись к стене, я стояла последней в очереди, находясь практически в коридоре. Краем глаза заметила, что Давид ушёл. Сегодня всё по старой схеме этой недели, за исключением вчерашнего разговора. Казалось бы, куда уже больше игнорировать, но у него это чудесно получилось.

С глаз долой — из сердца вон? Нет, у меня так не работало. Хотя бы уже не надо притворяться, что я его не замечаю.

Этот стук каблуков я узнала, кажется, за версту. Присмотрелась. Ника Азарова собственной персоной. Вот уже кто в медицинском халате выглядит шикарно. Как я выгляжу с этой дурацкой гулькой в слегка мятом халате и глупых ботинках, даже думать не хочу. А Ника Азарова, видимо, в своей дизайнерской сумочке носит утюг или, не знаю, отпариватель. И всегда на каблуках. Красотка.

— Давид, — чудесным голосом громко позвала она и махнула рукой.

Я быстро обернулась. Алиев стоял за углом, тоже прислонившись к стене. Чёрт, думала, что он ушёл.

Если до этого меня не смущала очередь одногруппников передо мной, то теперь я стала раздражаться. Быстрее!

Ника подлетела к Алиеву.

Я закрыла глаза. Но её поцелуй всё равно услышала. Будто ногтями по стеклу. Хорошо, что моего лица они не видят.

Усилием воли я заставила себя не подслушивать.

Хотя то, что говорил Давид, при всём желании не услышала бы, а вот Азарова вообще не переживала по поводу громкости.

— Почему я от мамы узнаю, что тебя не будет? Давид! Это же такое чудесное место. Нам забронировали ещё в августе. Шика-а-арный горнолыжный центр. Лететь всего нечего. Вилейко будут, Мартинкевичи будут и даже Карлинские!

Давид, видимо, что-то ответил, потому что щебет Ники Азаровой на целую минуту прекратился.

— И что мы там будем делать без тебя? Я обязательно наберу сегодня Григория Афанасьевича.

Нормально так. Почему бы вечерком не набрать одно из лучших нейрохирургов в городе. Личный телефон есть. Зато я могу похвастаться личным телефоном, м-м-м, руководителя интеллектуального клуба нашего университета. Серьёзная, кстати, женщина.

Боже, о чём я думаю. Какой бред.

Я вжала голову в плечи, будто так смогу расслышать всё, что только что не по своей воле узнала. На душе было горько.

Надо позвонить родителям и узнать, какие планы у них. Вообще, надо съездить домой и отвлечься. Моё место силы.

Алиеву пришлось оторваться от разговора. Даже не смотря в мою сторону, парень обогнул меня и дал преподавательнице свой дневник на подпись.

Я стояла рядом, внимательно изучая рисунок на ковре и сжимая в руках свой дневник и журнал, и мысленно поторапливала ни в чём невиновную Лидию Игоревну. Выглянула в коридор и махнула рукой Вите, чтобы она шла в общежитие: обычно та всегда меня ждала.

Получив свой дневник и одобряющую улыбочку, Давид так же, игнорируя меня, быстро покинул кабинет.

Так близко. Он прошёл так близко. Сердце заныло.

Получив необходимые мне подписи, я вышла в пустой коридор. В общежитие мне идти не хотелось. Боже, почему всё так случилось? Могла бы я, например, влюбиться в Сашу. Мы бы вместе бросали курить.

Вместо деканата ноги понесли меня в совершенно другую сторону.

Я начала на ходу снимать халат. В сумке предусмотрительно лежала пачка сигарет и зажигалка.

В переходе между корпусами уже было темно. С трудом нашла ручку от двери в туалет, потому что руки дрожали. В курилке никого не было. Не включая свет, подошла к окну, широко распахивая его. В помещение ворвался холодный завывающий ветер, занося снег и остужая пылающее лицо.