Я знаю - Кира Левина

Я быстро подошла к шторам и резко задёрнула их.

— Ты обижаешься? — послышался извиняющийся голос Давида.

Честно подумала.

— Нет, — всё же решила ответить я правду.

— Вот и отлично. Сколько раз я дрочил на твои фотки — не перечесть, — вдруг заявил парень.

— Ты же представлял меня, когда других трахал, — напомнила я. Вот теперь я расстроилась. И обиделась.

Захотелось плакать.

— Ася, — Давид резко уселся на кровати, — иди сюда.

Я оторвалась от подоконника и подошла к парню. Тот сразу обнял меня за бёдра, уткнувшись лбом мне в живот.

— Тебя одну люблю. Слышишь, Ася. Тебя. Навсегда, — хрипло произнёс Алиев.

Плакать не перехотелось. Но теперь уже переполняло счастье. Так сильно.

Я взлохматила отросшие волосы Давида.

— Я так рада, что ты понравился моим родителям. То есть, это не важно. Точнее, важно, — я окончательно сбилась с мысли. Глубоко вздохнула. — В смысле, я бы в любом случае и дальше встречалась с тобой. Но мне приятно, что мои любимые люди так хорошо поладили.

Давид позы не поменял и слова не сказал. Но седьмым чувством я поняла.

— Давид? Что такое?

— Ничего, — самым честным голосом ответил Алиев.

— Говори.

Парень поднял на меня свои синие глаза:

— Твоей маме я не понравился.

Я нахмурилась:

— С чего ты взял?

Он лишь пожал плечами.

— Почему? — удивилась я.

— У мамы своей спроси, — хмыкнул Давид.

— Ерунда какая-то, — уверенно сказала я.

— Думай, что хочешь, — парень отпустил меня. — Давай постель стелить. Или что я там обещал?

Я выудила из шкафа наволочки и пододеяльники. Пока я вправляла подушки, Давид довольно ловко заправил два одеяла. Я незаметно улыбнулась. Вот и как этот парень может не понравиться? Алиев просто что-то перепутал. Пьяный ведь.

Когда мы вернулись в зал, папа успел заснуть на диване, а мама уже практически убрала всю посуду с едой со стола. За пару ходок мы с Давидом окончательно занесли оставшиеся блюда на кухню.

— Уложите Шурика спать, и сами ложитесь. Я тут скоренько, — улыбнулась нам мама.

Выдохнула. Интуиция у Давида ни к чёрту. Я свою маму, как облупленную, знаю.

Пока я безуспешно пыталась передислоцировать Шурика, Давид успел сходить в душ. Общими усилиями нам удалось разбудить папу и уговорить его уйти в детскую.

Алиев накрыл моего оцта одеялом, а я, наблюдая за этим, тихо хихикала. Давид ложиться не спешил, глазами указав мне на выход. Я кивнула.

Мы вышли из спальни, оказавшись в тёмном коридоре. Алиев прикрыл дверь.

— Ну, до завтра, — тихо обратилась я к парню.

— Спокойной ночи, Ася. Хотел бы я тебя поцеловать, — прошептал мне на ухо Давид. — Но не буду.

— Почему же? — даже слегка расстроилась я. Но виду не подала.

— Как-то не очень мне улыбается лежать со стояком и представлять, как я тебя трахаю, когда в метре от меня спит твой отец.

— Тише ты, — слегка толкнула я парня кулаков в плечо. Благо, что в темноте было не видно, как я прячу за негодованием улыбку.

— Думаешь, он что-то слышит? — хохотнул Давид. Папино негромкое сопение перерастало в довольный громкий храп.

— Он всегда храпит, когда выпьет, — не сдержавшись, рассмеялась я.

Папа пьёт редко. Но, выходит, что метко.

— Спасибо, что предупредила.

— Пожалуйста, — я поднялась на цыпочки и, сама от себя не ожидая, провела языком по губам парня. Шустро сделала шаг назад. Елейным голосочком сказала: — Спокойной ночи, Давид.

Развернулась и направилась в зал, чтобы приготовить спальное место уже нам с мамой.

— Получишь по жопе, Громова, — раздалось мне вслед.

Я только довольно ухмыльнулась.

Вскоре мама появилась в дверях комнаты. Снова чем-то взволнованная.

— Что такое?

— Папа так храпит. Иди, может, подбуди его, — нервничая, попросила мама.

— Зачем?

— Давиду же мешает. Ой, Божечки! Что это делать…