Мужчина обходит его, открывает дверцу, заглядывает в салон, из моего же рта вырывается нервный смешок. Господи, придумала же себе!

Я несмело выхожу из салона, и в лицо ударяет морозный воздух. Ноги утопают в толстом слое нетронутого снега.

– Я вещи перенесу, иди садись. – Марат действует быстро. Достает из багажника большую черную сумку, мой рюкзак с заднего сиденья и загружает все в пикап.

Я на автомате пристегиваю ремень безопасности и вздрагиваю, когда Марат с силой хлопает дверцей. Его напряжение передается и мне, а вместе с ним и паранойя, что нас вот-вот найдут.

– Надеюсь, эта малышка не подведет меня и заведется, – потирая руки и дыша на ладони, произносит он, а потом вставляет ключ в зажигание. Автомобиль без труда заводится, и на душе становится немного спокойней.

– Думаешь, нас не найдут на ней?

– По крайней мере, это даст нам фору. Все блокпосты ждут мой гелик, а мы прокатимся на «додже».

Марат возвращается обратно на дорогу, в машине холодно, но печка быстро разогревает салон, и я расстёгиваю куртку, потому что становится жарко. Мы летим на скорости, обычно я бы сжалась на переднем сиденье от страха за свою жизнь, но водительским способностям Давидова почему-то доверяю и сама не замечаю, как от волнения и усталости закрываются глаза и я засыпаю.

Просыпаюсь от оглушительной тишины и чьего-то пронзительного взгляда.

– Нам надо заправиться. Если хочешь в туалет, у тебя есть шанс не отморозить задницу в кустах у обочины, – посмеивается он, но по его резким движениям видно, что его настроение далеко от хорошего.

– Нас уже ищут? – интересуюсь, прочищая пересохшее горло.

– Не сомневайся. Купить тебе что-нибудь?

– Кофе, пожалуйста. — Мой рот наполняется слюной, когда я думаю об ароматном тёплом напитке.

– Хорошо, идем.

Мы выходим из машины вдвоем. Интересно, если я закричу, обвинив Марата в похищении, мне помогут? Идея неплохая, но я вспоминаю о том, что у него есть пушка, поэтому приводить план в действие не решаюсь. Марат кивком указывает мне в сторону уборной, следит взглядом, чтобы я пошла в правильном направлении и не сбежала. Я скрываюсь за углом, выжидаю несколько минут и выглядываю. Давидов стоит спиной ко мне у кассы, расплачиваясь за бензин. Я делаю глубокий вдох, провожу взглядом по помещению мини-маркета и внезапно замечаю в углу таксофон. Господи, в какой же мы глуши, что здесь есть эти древние штуки?

Сердце забилось чаще, кровь хлынула к лицу. Если бы можно было сделать один короткий звоночек, всего несколько слов, – я была бы спасена.

Марат оборачивается в мою сторону, и я быстро прячусь за углом. Толкаю дверь и оказываюсь в вонючем туалете с ободранной краской на стенах. Словно на автомате подхожу к умывальнику, снимаю с запястья дорогие часы, включаю кран и умываю лицо. Слышу стук в дверь, и даже гадать не нужно, кто за ней. В последний раз бросаю взгляд на свое отражение в зеркале, провожу пальцами по часам и, оставив их лежать на краю умывальника, выхожу из помещения.

– Воняет ужасно, – морщу нос, встречаясь с пристальным взглядом Марата. – В какую глушь мы попали? – Я не надеюсь на то, что Марат раскроет наше местонахождение, но попытаться ведь стоит? Сейчас я жалею о том, что уснула. Указатели на дорогах могли бы мне помочь.

– Идем, не стоит сейчас задерживаться где-то, — игнорируя мой вопрос, хватает меня за локоть. — Я взял тебе кофе и снеки перекусить, а когда будем на месте, поедим нормально.

– А сколько нам еще ехать? – Я следую за Маратом, провожая взглядом таксофон. Все звуки вокруг вдруг исчезают, ничего не вижу, кроме этого синего древнего аппарата. Хоть бы все получилось.

– Часа три, – отвечает он, пропуская меня вперед.

На капоте машины стоят два картонных стаканчика, из которых выходит пар. Возле колонок больше ни одной машины. Пустота.