Хочу с тобой - Ольга Вечная

— Я тебе не «Данечка», — отрезает он в ответ.

Слёзы из глаз брызгают. Я к окну отворачиваюсь и всхлипываю жалобно. Ладонями лицо закрываю. Так стыдно! И обидно. И больно. Плачу и плачу без остановки. Я ведь так не хотела! Вообще не искала приключений. Меня мама ударила, я домой не могу вернуться. Я совсем-совсем одна, и никто в целом мире за меня не заступится, не пожалеет и не поможет!

— Нос не дорос, — вдруг произносит Данил тише, всё еще не без раздражения, но уже не так жестко. И добавляет: — Пока что.

Я прыскаю, но рассмеяться не успеваю, снова горечь накатывает. В плен меня берет, болью пропитывает и страхом. Таким диким страхом! Что бы со мной было, если бы Данил не приехал? От стыда щеки горят всё сильнее.

— Спасибо, — шепчу я.

— Ударилась? — спрашивает он, игнорируя благодарность. — Что болит?

— Ничего.

Данил головой качает. Не верит.

— Я же сказал не выходить из машины, — произносит сквозь зубы. — Ты почему меня не слушаешься никогда? Ты мне не доверяешь? Не уважаешь мое мнение?

— Я переживала за тебя.

— Я что сказал? — повышает он голос.

Напряжение в машине зашкаливает.

— Я переживала! — выкрикиваю.

Мы едем по трассе несколько минут. Потом он резко на обочину сворачивает и на тормоза жмет. Меня вперед бросает, благо что пристегнутая.

Данил поворачивается ко мне. Я же — к окну снова. В глаза ему не хочу смотреть. Устала. Так сильно устала, что сил нет на противостояние.

— Ты стрелять умеешь? — спрашивает он подозрительно спокойно.

Я головой качаю.

— Зачем пистолет схватила?

— Помочь хотела. Тебе.

— Помогла?

Опускаю голову.

— Я думала... они испугаются.

Он откидывается в кресле и делает медленный вдох-выдох.

— Никогда не трогай оружие, если не готова выстрелить.

— Он боевой?

— Если бы ты кого-то убила, мы бы оба сели.

— Зачем ты возишь в бардачке боевой пистолет?! — парирую я.

Данил медлит, потом отвечает медленно:

— Это муляж. Он не работает.

— Слава богу! — выдыхаю я. — Господи, спасибо! Я никого не хотела убивать! Как тебе удалось от них отвязаться?

— Объяснил, чья эта машина. Что будет за ее порчу. И что ты из нее, блть, не выйдешь по собственной воле!

Я зажмуриваюсь.

— Нового Кулака? — перевожу тему.

Данил молчит, но я понимаю, что угадала. Вытираю слёзы. Кажется, у него всё было под контролем. А я... такая глупая, спасать кинулась.

— Трое ушли допивать начатое, а вот четвертому ты особенно понравилась, — выплевывает Данил. — Очень он хотел с тобой поговорить. Прямо вот нестерпимо. — Стреляет глазами на мои колени.

Я тут же платье натягиваю пониже.

— Он ненавидит отчима. Поэтому так мною заинтересовался.

— Ты припугнула их фамилией?

— Попыталась.

Данил поджимает губы, думает.

— Какого хрена ты вообще здесь делаешь? Бухаешь? — снова начинает ругаться. — Почему ты ночью не дома с семьей? Марина, что вообще происходит? Я ведь занят был, мог не услышать твой звонок.

Я в тысячный раз отворачиваюсь и молчу. Обида новой волной накатывает. Вспоминаю нашу ночь и последующее утро. Он ведь от меня избавиться хотел, как от вещи использованной. А я помню. Всё помню. Каждый поцелуй его. Каждое движение. И запах. И всего его...

— Захотелось, — отвечаю упрямо.

Данил ударяет по рулю. Я вздрагиваю всем телом.

— Захотелось?! Тебе, блть, захотелось поехать на трассу и напроситься, чтобы тебя по кругу пустили? Этого тебе захотелось?

— Нет!

— Тогда чего? Смерти тебе моей захотелось? Или подставить меня? Тебе сестру с матерью не жалко, хоронить тебя? Мою семью не жалко? Будь у них ножи или кастеты, я мог бы уже мертвым быть.