На меня накатило такое отчаяние, что я выла в голос, когда была дома одна, я ревела столько ночей напролет, что и не передать! Я завидовала ей самой жуткой завистью и ненавидела себя за это. В тот самый момент, когда я решила вычеркнуть свое прошлое, замолить грехи, начать все с чистого листа, в тот самый момент я вдруг узнала такую новость… Чувство несправедливости буквально пожирало меня изнутри. Я была в таком состоянии, как будто в прострации, ничего не могло меня вытащить. Помню, как Илья тряс меня за плечи, что-то кричал… Я очнулась, когда он сказал, что все устроит, что Лера подпишет отказ и исчезнет из нашей жизни. Я поверила ему. Не могла не поверить. А поговорить с Лерой лично я боялась. Да, меня грыз страх, я думала, она опять скажет, что я не смогу построить счастье на обломках… Что моя жизнь, склеенная кое-как, криво подштопанная, опять полетит в тартарары, разобьется вдребезги, как когда-то моя машина… Илья убеждал, что присвоить ее имя — хорошая идея, что Лера уступит, смирится. Я ни в коем случае себя не выгораживаю, мама. Это просто крик души! Как долго я играла роль отъявленной стервы, сколько носила масок, но я никогда не была собой. И это самое страшное — в погоне за мечтой потерять самого себя. Потерять свою душу. Запомни: если ты теряешь душу — ты в итоге теряешь все…

Снова повисло молчание. Лера вдруг обнаружила, что завязывает узлы на шарфике. Тихонько поднялась на ноги и отступила к двери. Показалось, будто Лия сейчас выйдет из комнаты. Но чутье подвело.

— Знаешь, сейчас, когда выговорилась, мне стало гораздо легче, — послышался вздох сестры. — Спасибо, что выслушала. Ты — единственный человек, которому я могу довериться, несмотря ни на что.

— Что ты собираешься делать?

Лера напряглась, услышав вопрос матери.

— Я собираюсь вернуть Лешу, — решительно ответила Лия.

Глава 14

Мир на мгновение покачнулся. Вцепилась в дверной косяк, не веря своим ушам. Сердце ухало в груди, как сумасшедшее. Что она только что сказала?

— Ты серьезно сейчас или опять какие-то интриги? — строго уточнила мать.

— Серьезно как никогда!

— Лия, прошу тебя: хватит ее мучить. Это не детская шалость, а настоящее преступление! И здесь я не на твоей стороне. Всему есть предел! Лера сильно страдает. Она не заслужила того, что вы устроили с Ильей. Ребенок — не игрушка, вы не можете постоянно передавать его из рук в руки. Леша все чувствует, ему нужна мама! Верни его Лере, пока не поздно. Ни к чему воевать. Лера — тоже моя дочь, у меня сердце разрывается, когда я вижу, как она мается. Хватит уже!

— Да, хватит, — согласилась Лия. Встала и подошла к окну. Обреченно обхватила себя руками. — Я тоже вся извелась, живу как на иголках. Подхожу к Лешеньке, смотрю на него, а он ручки тянет. Сердце сжимается, к глазам подбираются слезы, начинаю качать его, а в сознании картина стоит: как выгоняю Леру и кричу, что это — мой сын. Никогда он моим не был и не будет, как бы ни хотелось. И забыть уже не смогу, как подло поступила…

— Перед ней извиняться надо, а не передо мной.

— Да, ты права… Но как, как я ей все это расскажу? Не смогу…

— И не нужно.

Сама от себя такого не ожидая, вошла в комнату и остановилась напротив сестры. Она вся прямо сжалась, плечи опустила, руки за спину спрятала. Взгляд у нее был какой-то испуганный, виноватый, даже не верилось, что еще совсем недавно в этих глазах плясали искры торжества. Мать поднялась, но Лера на нее не посмотрела. Все ее внимание было полностью направлено на Амелию.

— Я все слышала! Что-то еще хочешь добавить? — старалась говорить холодно и отстраненно, но голос все равно дрогнул.