Тюльпанная лихорадка - Дебора Моггак (2017)

В голове у меня все перемешалось. Я должна была жалеть Марию – и действительно жалела, – но гораздо больше дрожала за саму себя. Я ведь тоже легко могла забеременеть. Кто из двоих мужчин будет отцом ребенка? Мария напомнила мне о собственном нечестье. На ее месте вполне могла бы оказаться я – и каковы тогда были бы последствия? Я словно почувствовала дыхание какой-то высшей силы, которая определяет наши судьбы. И эта сила наказала за мой грех мою служанку.

Я сидела на своей кровати, пытаясь собраться с мыслями. На лестнице послышались шаги Марии. Они звучали уже немного тяжелее. Я должна проследить за тем, как она приготовит ужин. Скоро вернется Корнелис и спросит, что случилось. В доме воцарилась мрачная, удушливая атмосфера: муж догадается, что что-то не так.

Мария вошла без стука, села рядом на мою кровать. Такая фамильярность меня удивила, но я решила, что она просто расстроена.

– Бедная девочка. – Я погладила ее по руке – вся кожа была в трещинках. – Тебе надо вернуться домой.

– Домой? – Мария уставилась на меня. – Я не могу вернуться домой. Какой позор!

– Но ты должна…

– Отец убьет меня!

– Ну что ты…

– Вы его не знаете!

– У моего отца тоже был крутой нрав. В конце концов он все равно тебя простит.

– Отец меня убьет, – повторила Мария. – Что мне теперь делать, госпожа? Вытравить плод? Или родить, а потом утопить в канале? Жить нищенкой на улице, стать падшей женщиной, бездомной, умереть от горя и стыда? – Она подняла голову и добавила: – Позвольте мне остаться здесь.

– Но я не могу, Мария. Ты знаешь, это невозможно.

– Значит, вы хотите выгнать меня на улицу?

– Можешь остаться здесь на несколько недель, но…

– Скажите прямо – вы меня выгоните?

Что надо отвечать в подобных ситуациях?

– Когда об этом узнает мой муж, у тебя не будет выбора. Мария, тебе нельзя тут оставаться.

Служанка глубоко вздохнула и посмотрела прямо на меня. Ее глаза сощурились.

– Если выгоните меня, я расскажу вашему мужу, чем вы занимались.

Я онемела. Я падала, падала в пропасть.

– Клянусь, я расскажу ему, – повторила Мария. – Мне терять нечего.

Слова застряли у меня в горле. Я не решалась на нее смотреть; вместо этого я уставилась в отверстие печи, огромный черный зев, выложенный огнеупорным кирпичом. Мне хотелось, чтобы он проглотил меня.

Наконец я пробормотала:

– Как ты узнала?

– Я не дура.

– Но как?

– Письмецо, которое вы разорвали, я прочитала. Да и читать было не нужно. Когда он сюда приходил, у вас все было на лице написано.

– Это было так заметно? – прошептала я.

– А в тот вечер я вовсе не спала. Видела, как вы накинули мой плащ, и сразу поняла, что к чему. Я бы не стала говорить, это не в моем характере, но раз уж вы так со мной обходитесь… – Мария одернула передник и поправила волосы. – И нечего смотреть на меня так, словно я хуже всех. – Она встала. – Если утонем, то вместе.

25. Корнелис

Если мужчина – голова, то женщина – шея, на которой эта голова сидит.

Из «Домостроя» XVII века

По воскресеньям Корнелис развлекался тем, что провожал жену в церквушку, куда она ходила: домашний храм в католическом квартале возле Аудекерк. Ему нравилось возвращаться домой по улицам этого чудесного города, – какая красота, какое великолепие! – держа под руку Софию. Он считал, что это награда за трудную рабочую неделю. Мужчины смотрели на него с завистью, он раздувался от гордости. С ним здоровались все прохожие. Прогулка превращалась в публичную демонстрацию его богатства и успеха.