Огненная - Кристина Кашор (2019)

Файер не отвечала на эту бесконечную атаку, не признавалась, что начинает сомневаться – и стыдиться. Только откладывала аргументы в сторону, чтобы обдумать позже, вместе с непрекращающимися увещеваниями короля, потому что порой после ужина – настолько часто, что Уэлкли в конце концов поставил в коридоре стул, – Нэш приходил к ней поговорить через дверь. Он вел себя прилично, беседовал о погоде и важных гостях при дворе и постоянно, постоянно пытался убедить ее передумать насчет пленника.

– Вы с севера, миледи, – начинал он одну и ту же песню. – Вы видели, как попран закон за стенами Столицы. Один неверный шаг, миледи, и все королевство утечет у нас сквозь пальцы.

А потом Нэш затихал, и это означало, что сейчас последует предложение руки и сердца, и Файер, отослав его прочь с отказом, пыталась вновь обрести равновесие в обществе своих охранников и серьезно обдумывала состояние города, королевства и короля. И место, которое ей до́лжно занять во всем происходящем.

Чтобы занять себя и облегчить ощущение бесполезности, она последовала совету Гарана и пошла в ясли. Вначале она приходила осторожно и тихо сидела на стуле, наблюдая за тем, как дети играют, читают, возятся; когда-то здесь работала ее мать, и ей хотелось дать себе немного времени ощутить все сполна. Она пыталась представить себе, как в этих самых комнатах молодая оранжевоволосая женщина с мягким характером разговаривает с детьми. У Джессы в этом шумном, залитом солнцем месте была своя роль, и почему-то при одной мысли об этом Файер переставала чувствовать себя здесь такой чужой, хотя вместе с тем накатывало странное одиночество.

Учить защите от чудовищ было делом хитрым, а некоторые родители попросту не хотели, чтобы Файер приближалась к их детям. И все же у нее появились ученики и из господских, и из детей слуг.

– Почему тебя так восхищают насекомые? – спросила она однажды утром одного из своих самых сильных учеников, одиннадцатилетнего мальчика по имени Коб, который умел выстраивать защиту против хищных птиц и не поддавался искушению коснуться волос Файер всякий раз, когда их видел, и все же неспособен был убить жука-чудовище, даже если тот удобно устраивался у него на руке и решал пообедать его кровью. – С птицами у тебя проблем нет.

– Хищники! – презрительно воскликнул Коб. – У них нет разума, только одна большая невнятная куча ощущений, которыми они надеются меня заворожить. Они совсем бесхитростные.

– Это так, – согласилась Файер. – Но по сравнению с жуками они все же настоящие гении.

– Но ведь жуки-чудовища просто совершенны, – задумчиво протянул Коб, скосив глаза на стрекозу, парящую у него перед кончиком носа. – Посмотрите на их крылья. На ножки, глаза-бусинки, на то, как ловко они управляются со своими клещами.

– Он без ума от любых жуков, – закатила глаза его младшая сестра. – Не только от чудовищ.

«Возможно, его проблема, – подумала про себя Файер, – в том, что он – ученый».

– Ладно, – сказала она. – Можешь позволять им кусать себя в знак восхищения их прекрасными клещами. Но, – добавила она твердо, – есть несколько видов жуков, которые причиняют большой вред, и против них нужно научиться защищаться. Понимаешь?

– Мне нужно их убивать?

– Да, нужно. Но после этого их всегда можно препарировать. Ты не думал об этом?

– Правда? – просиял Коб. – А вы мне поможете?

И в итоге Файер пришлось позаимствовать скальпели, зажимы и лотки у целителей из дворцового лазарета и заняться своеобразными экспериментами, возможно похожими на то, чем занимались сотню лет тому назад Арн и леди Элла. Не в таких масштабах, конечно, и с куда менее значительными результатами.