Разбивая волны - Кэрри Лонсдейл (2018)

– Молли, я тебя умоляю!.. – Фиби всплеснула руками. – За меня можешь не беспокоиться, я справлюсь. Быть может, со стороны действительно может показаться, будто моя жизнь – хаос и бардак, но если с тобой, не дай бог, что-нибудь случится, я сделаю все, чтобы позаботиться о Кэсси должным образом. Уж в этом-то ты можешь на меня положиться! Короче, поступай, как считаешь нужным, и не волнуйся: с твоей девочкой все будет в порядке.

Я почувствовала, как у меня увлажнились глаза. Я не могла обещать Фиби, что не умру, но, по крайней мере, теперь я знала: если мне не удастся избежать ловушки, уготованной мне судьбой, о Кэсси будет кому позаботиться.

* * *

Когда я была еще совсем ребенком, мы с мамой частенько гуляли по Оушен-авеню и узким прибрежным улочкам Кармела-Приморского, заглядывая в витрины небольших магазинов или заходя в лавочки, помещавшиеся в крохотных коттеджиках с высокими крышами, резными карнизами и голландскими дверьми. Мама, правда, никогда ничего не покупала, за исключением своих любимых соленых ирисок. Мы жевали их на ходу, стараясь съесть все до прихода домой, чтобы отец не догадался, где мы были.

Мама обожала эти тихие кварталы. А папа их ненавидел. Эти старомодные, но достаточно солидные и уютные даже на вид домики, которые, казалось, мирно дремлют в тени ухоженных палисадников под мерный рокот близкого моря, воплощали в себе все, к чему он всегда стремился, но чего так и не сумел достичь. Умиротворенное спокойствие, достаток, размеренное течение счастливой и мирной жизни… Отец, несомненно, мечтал о чем-то подобном, но пал жертвой своей собственной мнительности и вздорного, мелочного характера. Безработный алкоголик, он целыми днями раскачивался в кресле-качалке, а по ночам мучил маму, обвиняя ее во всех своих неудачах. Он был убежден: именно то, что когда-то она предвидела его пьянство, повлекло за собой его нынешнюю зависимость от спиртного. Возможно, знание собственного будущего действительно подействовало на папу подобно яду, уничтожив и его амбиции, и уверенность в себе, однако и отпустить нас с мамой он не хотел. Ежедневными придирками и угрозами он сумел подавить мамину волю и удержать нас рядом с собой.

Сейчас я стояла перед витриной «Морской сказки» и пыталась рассмотреть сквозь собственное отражение в стекле разложенные на полках украшения. Больше всего мне понравились изящные изделия из речного жемчуга в золотой филиграни. Они были действительно хороши, и я невольно вздохнула, подумав о том, как давно я мечтала, чтобы и мои работы красовались в этой витрине.

– Когда-нибудь, – сказала мне мама во время одной из наших прогулок, – твое «морское стекло» тоже будет выставлено здесь вместе с работами лучших местных мастеров.

– Ты правда думаешь, что я… что у меня получится? – спросила я. Мне тогда было всего четырнадцать, и я только недавно начала оправлять свои находки витой серебряной проволокой.

Мамины глаза, синие, как океан, странно блеснули, а морщинки под ними стали заметнее. Прежде чем ответить, мама опустила руку в белый шелестящий пакет со сладостями и протянула мне мятную тянучку – розовато-белую, завернутую в тонкую вощеную бумагу.

– Я не думаю, я знаю, – ответила она твердо. – Я… видела твои украшения в этой витрине. – И мама указала мне на вывеску магазина, мимо которого мы проходили. Я подняла голову и прочла выведенное золотыми буквами название: «Морская сказка».

И вот, почти полтора десятка лет спустя, я снова стояла перед этим магазином. Интересно, сбудется ли мамино предсказание?