Разбивая волны - Кэрри Лонсдейл (2018)

Оуэн улыбнулся, и мое сердце предательски дрогнуло, пропустив удар. Именно в этот момент я окончательно поняла, что расстаться с ним снова будет для меня невероятно тяжело. Да и сам Оуэн, конечно, надеялся, что я останусь – надеялся так же сильно, как и бабушка. Эти двое вложили слишком много сил и слишком много любви в ремонт и реконструкцию дома, из которого я убежала, едва закончив школу, и теперь эта любовь мешала мне действовать решительно и без колебаний.

Потом я подумала об уютной мастерской в уголке сада и о том, что именно Оуэн, а вовсе не бабушка всегда восхищался тем, что мне удавалось сделать с «морским стеклом». Это он рылся в песке на далеких берегах, где они рыбачили с отцом, отыскивая самые необычные и красивые экземпляры, чтобы подарить их мне. Ожидание и надежда – вот что было написано на лице Оуэна, когда он распахнул передо мной дверь бывшего бабушкиного сарая. Он хотел, чтобы я осталась!..

– Художественная студия… это ведь была твоя идея?

Оуэн даже слегка попятился, удивленно приподняв брови.

– Я… А почему ты спрашиваешь?

Я только ухмыльнулась. Оборудование, профессиональная система освещения, компьютерная станция… Я примерно представляла, сколько это могло стоить, и очень сомневалась, что у бабушки могли найтись такие деньги. Особенно после того, как она оплатила фактически капитальный ремонт дома. Значит…

– Ты построил эту студию за свои деньги. И сам заплатил за оборудование и материалы, – сказала я. – Я угадала?

Оуэн немного поколебался, потом кивнул.

– Почему ты так поступил?

– Потому что… – Он пожал плечами. – Потому что когда-то ты любила возиться с «морским стеклом» больше всего на свете.

О господи! Он следил за мной все эти годы. Он не выпускал меня из виду, и – главное – он не возненавидел меня за то, что я его бросила. Он до сих пор любил меня и хотел, чтобы я осталась. А доказательством его чувств была великолепная мастерская во дворе!

Мое сердце буквально разрывалось, и, чтобы не выдать своего смятения, я притворилась, будто меня вдруг страшно заинтересовали проезжавшие мимо нас машины. Сожаление и острое чувство вины охватили меня с невероятной силой, и я растерялась. Мне даже пришлось напомнить себе, что у меня есть дочь и что ради нее я должна пожертвовать всем, что у меня есть и что только может быть.

– Оуэн… – Я вздохнула. – Я так не могу.

Он выставил перед собой широкие, натруженные ладони.

– Не беспокойся о деньгах. Мне хотелось сделать тебе приятное, так что… – Он нарочитым движением поднес к глазам руку с часами. – Ну что, поехали?..

* * *

На обратном пути мы почти не разговаривали. Сделанное Оуэном признание только укрепило мою решимость уехать из Пасифик-Гроув. Я знала, что должна сделать это до того, как прежнее чувство к Оуэну овладеет мной окончательно. Нет, я боялась вовсе не того, что мы можем снова стать близкими людьми, как было когда-то. Я боялась себя. Мой отец был прав: способности, которыми я обладала, должны были оставаться под спудом, что бы ни происходило в моей жизни. В последние двенадцать лет я вполне успешно держала их в узде, однако в глубине души я понимала: контролировать их полностью я так и не научилась.

Прошлая ночь стала тому доказательством.

Разумеется, меня нисколько не извиняло, что вчера я была слишком напугана, что я впала в панику и разозлилась. Напротив, именно эти сильные эмоции и распахнули запретную дверцу в моей голове. Я утратила контроль над собой и попыталась надавить на дочь, манипулировать ею. Я хотела подавить ее волю, заставить сделать что-то, что было нужно мне и совершенно не нужно ей. Я подвергла Кэсси опасности, а уж этого я никак не должна была допускать.

Подобное случалось со мной и раньше и могло случиться снова. И человеком, на котором я опробую свои способности в следующий раз, вполне мог оказаться Оуэн.