Разбивая волны - Кэрри Лонсдейл (2018)

– Думаешь, я перестарался? – В груди у него раздался какой-то приглушенный рокот – это он сдерживал смех.

– Вроде того… Да.

– Я тоже так подумал, но… В общем, мне не хотелось все это убирать. – Он на мгновение прикрыл глаза. – Ладно, иди за мной.

Оуэн двинулся через столовую. По пути он захватил со стола два винных бокала.

– Выпьешь? – спросил он.

– Если только немножко.

Я поставила свою тарелку на край стола, а Оуэн тем временем достал из бара бутылку пино-нуар. Пока он разыскивал штопор, я прошла в гостиную и остановилась, разглядывая книжные полки, на которых стояли фотографии в рамочках. Здесь было и школьное фото Оуэна, когда ему было, наверное, лет десять. На снимке он был в своей любимой футболке в красную и белую полоску, которую я отлично помнила. Когда-то точно такое же фото было и у меня, и я много лет носила его в бумажнике. Это была первая фотография Оуэна, которую он подарил мне сразу после нашего переезда в Пасифик-Гроув. Рядом стояли фотографии его родителей – дочерна загорелые, одетые в цветастые гавайские рубашки и шорты, они позировали на фоне бирюзово-синего океана, который тянулся до самого горизонта. Я сняла с полки одну из них и стала рассматривать.

– Как твои родители? – спросила я, пытаясь заполнить затянувшуюся паузу светской беседой.

– Отлично. – Позади меня раздался негромкий хлопок извлекаемой из бутылки пробки. – Как раз сегодня утром я им звонил. Мама сказала – в будущем месяце они ненадолго прилетят в гости, уж очень им хочется посмотреть, что я сделал с нашей старой развалиной.

– Разве они не видели дом после ремонта? – Я вернула фотографию на полку, постаравшись поставить ее на прежнее место, которое можно было легко определить по отсутствию пыли, и заглянула в небольшую плетеную корзиночку, которая оказалась до краев наполнена старыми рыболовными приманками и блеснами. Многие из них показались мне знакомыми. На эти или на точно такие же приманки Оуэн с отцом ловили с пирса, который окаймлял залив Монтерей, пучеглазок и красных морских окуней.

Я долго рассматривала пыльные, потускневшие кусочки металла и вспоминала те давно прошедшие дни. Вот Оуэн ждет меня, пока я разыскиваю кусочки «морского стекла» на пляже у Кэннери Роу, а вот я стою рядом с ним на причале, пока он забрасывает в воду свои спиннинги. С небес нам светит солнце, дует теплый ласковый ветер, и кажется, что эта погожая летняя суббота будет длиться вечно.

Увы, вечными оказались только воспоминания. И по сей день они были так же свежи в моей памяти, словно все это было только вчера, а не два десятка лет назад.

– Я закончил ремонт только в прошлом месяце, – ответил Оуэн на мой вопрос. – Правда, я послал родителям несколько снимков, но это, сама понимаешь, не совсем то.

– Ты хочешь сказать, что ремонтировал свой дом одновременно с бабушкиным?

– Ну это было не трудно. Я же был не один, а с бригадой. Мои парни работали то там, то здесь… – Оуэн пересек гостиную, и меня окатило волной исходящего от него аромата нагретого дерева, специй и красного вина. Когда он протянул мне наполненный бокал, наши пальцы на мгновение соприкоснулись, и по моим рукам побежали мурашки.

Тут мое внимание привлек еще один снимок. На нем был изображен совсем юный мальчуган, которого я абсолютно не помнила.

– А это кто? – спросила я, показывая на фото.

Оуэн посмотрел на фотографию так, что на мгновение мне даже показалось – он абсолютно забыл, что она тоже стоит на полке. Не с досадой, нет, а… с сожалением. Даже с какой-то печалью. Его улыбка сразу погасла. Оуэн потер ладонью затылок и отвернулся.

– Кто это, Оуэн?.. – не отступала я, хотя прекрасно понимала, что в данном случае лучше не настаивать. Этого требовала от меня элементарная вежливость, но сейчас мне почему-то было не до приличий.

– Его звали Энрике.

«Звали?»