Другая королева - Филиппа Грегори (2016)

– Хотела бы я, чтобы вы были не только моим опекуном, но и советником, – очень тихо произношу я. – Я бы лучше справлялась, если бы за мной присматривал человек вроде вас.

На мгновение повисает тишина. Я слышу, как перекатывается бревно в камине, и вспышка пламени озаряет затененную комнату.

– Я тоже этого хочу, – очень тихо отвечает он. – Я бы желал увидеть, как вы станете прежней, как будете здоровы и вам ничего не будет грозить.

– Вы поможете мне?

Мой голос не громче треска огня.

– Если смогу, – отвечает он. – Если смогу, не теряя чести.

– И не говорите Бесс, – добавляю я. – Она слишком близкий друг Сесила, чтобы мне это ничем не грозило.

Я думала, он станет колебаться, ведь я прошу его стать моим союзником против жены. Но он бросается вперед.

– Бесс – его шпион, – говорит он, и я слышу в его голосе горечь. – Ее дружба с ним, возможно, спасла мне жизнь; но я не могу ее за это поблагодарить. Она его друг и союзник, его доносчик. То, что она ему докладывала, спасло меня. Его власть теперь в основе всего. Бесс всегда дружит с теми, кто могущественнее. Сейчас ее выбор – Сесил, хотя раньше был я.

– Вы не думаете, что у них…

Я хочу намекнуть на любовную связь. Но Шрусбери качает головой, прежде чем я успеваю сказать что-то еще.

– Это не неверность, это хуже, – грустно говорит он. – Это вероломство. Она видит мир так же, как он: как битву между англичанами и всем остальным миром, битву между протестантами и папистами. Награда для английских протестантов – власть и богатство, больше они ни о чем не заботятся. Они думают, что Господь их так любит, что посылает им богатства этого мира. Думают, что их богатство – знак того, что они все делают правильно и Бог их любит.

Он прерывается и смотрит на меня.

– Мой исповедник назвал бы их язычниками, – прямо говорит он. – Моя мать назвала бы еретиками.

– Вы истинной веры? – недоверчиво шепчу я.

– Нет, не теперь; но как все протестанты Англии, я вырос в старой церкви, я был крещен как папист, меня водили к мессе, я признавал власть Папы. И я не могу забыть то, чему меня учили в детстве. Моя мать жила и умерла в старой вере. Я не могу думать иначе просто для удобства королевы. Я не могу думать, как Бесс и Сесил, что мы можем читать помыслы Господа. Что нам не нужны священники или папа. Что мы все знаем, сами по себе и что доказательством тому служит благословение нашей алчности.

– Если я когда-нибудь стану королевой Англии, я позволю всем исповедовать их веру, – обещаю я.

Он кивает.

– Я знаю, что позволите. Знаю, что вы были бы самой… самой милостивой королевой.

– А вы – моим ближайшим другом и советником, – отвечаю я с улыбкой. – Вы были бы моим советником. Государственным секретарем и главой моего Тайного совета.

Я перечисляю титулы, которые присвоил себе Сесил. Я знаю, как глубоко Шрусбери к ним стремится.

– Так поправляйтесь быстрее, – говорит он, и я слышу в его голосе нежность. – Вы должны быть здоровы и сильны, прежде чем на что-то надеяться. Отдыхайте и выздоравливайте, моя… Ваше Величество.

1570 год, январь, замок Татбери: Джордж

Вести из Лондона меняют все. В каком мире мы живем! Все снова перевернулось, без предупреждения, почти без причины. Письмо мне пришло от Сесила, так что у меня есть основания ему не доверять. Но эти новости даже он не смог бы скрыть или выдумать. Шотландской королеве снова улыбается удача, и ее звезда опять восходит. Она – королева, чья удача прибывает и убывает, как море, и внезапно начался прилив. Ее сводный брат, узурпатор трона и ее главный враг, Морей, убит в Шотландии, и у ее страны снова нет правителя. Во главе Шотландии зияет дыра. У них нет никого, кто мог бы занять трон. Они должны ее вернуть. Больше никого нет. Удивительно, как раз тогда, когда она пала ниже, чем когда-либо в своей жизни, ее удача переменилась и она будет королевой.