Другая королева - Филиппа Грегори (2016)

Я смеюсь, словно мы и в самом деле не в темнице и не терпим лишения, и посылаю за вином, фруктами и музыкантами. Когда к нам перед обедом заходит мой господин, он застает нас кружащимися в танце, и в середине танцует королева Шотландии, повелевая сменой фигур и смеясь в голос, когда мы скучиваемся и оказываемся, в конце концов, напротив не того партнера.

– Направо! Надо идти направо! – кричит она. – Gauche et puis à gauche![21]

Она кружится на месте и смеется над нами.

– Милорд, повелевайте своей женой! Она делает посмешище из моего урока танцев!

– Это вы! – говорит он, и его лицо отражает ее радость. – Нет, нет! Это и в самом деле вы. Не обвиняйте графиню, ее не в чем обвинять. Gauche по-английски означает лево, Ваше Величество! А не право. Вы им все велели делать наоборот.

Она взвизгивает от смеха и бросается мне на шею, целуя меня на французский манер в обе щеки.

– А, простите, леди Бесс! Ваш муж прав! Я вас неверно учила. Я дурочка, что не говорю на вашем трудном языке. У вас никудышный учитель танцев. Но завтра я напишу своей семье в Париж, и мне пришлют учителя танцев и скрипачей, и он нас всех научит, будем красиво танцевать!

1569 год, весна, замок Татбери: Джордж

Перед обедом я отвожу Бесс в сторону и говорю ей:

– Наша гостья нас скоро покинет. Она вернется в Шотландию. Я сегодня получил весточку от самого Сесила.

– Быть не может! – восклицает она.

Я не могу удержаться от понимающего кивка.

– Как я и сказал, – напоминаю я ей. – Королева сказала, что ее нужно восстановить на престоле, и королева чтит свое слово. Мы отвезем ее обратно в Шотландию. Она вернется с триумфом. И мы будем рядом с ней.

Глаза Бесс загораются.

– Это решит нашу судьбу. Боже правый, она должна подарить нам обширные земли на границе. Ей придется расстаться с акрами, с целыми милями.

– Признание, которого мы заслуживаем, – поправляю я. – И, возможно, знак ее благодарности. Но гонец привез кое-что еще.

Я показываю ей запечатанный конверт и письмо Норфолка.

– Отдать ей, как ты думаешь?

– Что там сказано?

– Откуда мне знать? Он запечатан. Норфолк написал мне, что это предложение брака. Едва ли я могу подсматривать за ухаживаниями.

– С ней – можешь. Ты ведь не открывал печать и не запечатывал заново?

Иногда Бесс меня поражает.

– Жена моя! – Мне приходится напомнить себе, что она не родилась одной из нас. Она не всегда, как теперь, была графиней и одной из Талботов.

Она опускает глаза, тут же раскаявшись.

– Но милорд, разве нам не следует знать, что пишет герцог Норфолк? Отдавая ей письмо, вы потворствуете всему, что бы он ни сказал.

– Все прочие лорды этому потворствуют. Они его поддержали.

– Прочие лорды не призваны самой королевой оберегать Марию, – замечает она. – Прочих лордов тут нет, они не передают тайные послания.

Мне очень неловко. Королева Мария гостья в моем доме, я не могу за ней шпионить.

– Он сказал, что Сесил знает? – спрашивает Бесс.

– Он не стал бы доверяться Сесилу, – раздраженно отвечаю я. – Все знают, что Сесил надеется управлять всем. Его жажда власти невыносима. Один из Говардов вряд ли станет обращаться к Уильяму Сесилу за позволением жениться.

– Да, но я бы хотела знать, что думает Сесил, – размышляет она вслух.

Меня это так выводит из себя, что я едва могу ответить.

– Миледи, меня ни капли не занимает, что думает Сесил. Говарда не занимает, что думает Сесил. Да и вас не должно занимать, что думает Сесил. Он немногим больше королевского мажордома, кем всегда и был. Он не должен полагать, что смеет советовать королевским лордам, чьи семьи носят титул много поколений.

– Но супруг мой, королева прислушивается к Сесилу больше, чем к кому-либо. Мы тоже должны его слушать.

– Талботы никогда не обратятся к такому, как Уильям Сесил, за советом, – величественно произношу я.