Другая королева - Филиппа Грегори (2016)

Мне придется подождать, хотя я страстно хочу ехать во главе армии северян. Они должны будут меня спасти, хотя я сама хочу освободиться. Я найду терпение, я буду ждать здесь, пока бедный Шрусбери меряет шагами городские стены и все смотрит на север, ожидая, не придут ли за мной. Я найду терпение, я знаю, что жестокая игра ожидания и страха, в которую играла со мной Елизавета, внезапно обернулась в мою пользу за несколько дней, и не более чем через неделю я въеду обратно в Эдинбург во главе армии Севера и потребую обратно свой трон и права. И теперь ей приходится ждать и бояться, а мне – решать, буду ли я к ней добра. Я как драгоценный корабль, который так долго ждал входа в гавань, а теперь я чувствую, что начался прилив и корабль слегка тянет якорные цепи, течение струится для меня быстро, я иду домой.

1569 год, ноябрь, Ковентри: Бесс

То, что мы далеко от своих земель, не заставило никого есть меньше, но теперь все приходится покупать по рыночной цене, а золото, которое я с собой привезла, стремительно кончается. Свежих овощей нет, фруктов тоже из-за зимы, но даже сушеные фрукты и зимние овощи стоят дороже, чем мы можем себе позволить.

Я пишу Сесилу, умоляя прислать мне денег, чтобы обеспечить потребности королевы, сообщить новости о северной армии и заверить меня в том, что он знает, что мы верны. Я пишу Генри, чтобы узнать придворные новости и велеть ему оставаться с Робертом Дадли. Я повелеваю ему как мать даже не мечтать о том, чтобы с оружием в руках защищать королеву, и велю не приезжать ко мне. Если бы Сесил знал, в каком я ужасе и как малы мои запасы наличных, как скудна моя отвага, он бы пожалел меня и тут же написал.

Если мой муж граф под подозрением, как половина лордов Англии, то моя судьба лежит на весах вместе с его, вместе с армией северян и участью шотландской королевы. Если северная армия вскоре до нас дойдет, мы не можем надеяться на победу. Мы не сможем удержать против них даже этот городок. Нам придется отдать им королеву, а заберут они ее и посадят на шотландский трон или заберут и посадят на английский, нам с Джорджем одинаково несдобровать. Но если до нас первой дойдет английская армия, они тоже заберут у нас королеву, поскольку нам не доверяют ее опеку, и мы с Джорджем пропали, мы будем обесчещены и обвинены.

Величайшее мое сожаление, мое глубочайшее сожаление в эти беспокойные дни в том, что, когда мы согласились принять шотландскую королеву, я думала, мы с ней справимся, думала, я справлюсь со своим мужем, когда она будет в доме. Вторая моя печаль в том, что когда он сказал, что вернет мне все мои земли, чтобы наказать за сомнение в его способностях, я не сказала побыстрее: «Да!» – и не подписала бумаги там же и тотчас же. Поскольку, если – упаси господи – Джорджа похитят шотландцы, или обвинят англичане, или убьют в бою, или он убежит с шотландской королевой, в которую влюблен, что угодно, я потеряю Чатсуорт, мой дом в Чатсуорте, мой любимый дом в Чатсуорте. А я бы уж лучше сама умерла, чем потерять Чатсуорт.

Поверить не могу, я всю жизнь выходила замуж с выгодой, собирала клочки земли, складывала сокровища, чтобы, в конце концов, получить один из лучших домов в Англии – и теперь он зависит от прихоти Елизаветы, от ее доброй воли и от благопристойного поведения ее кузины, другой королевы. Когда Елизавета выказывала добрую волю другой женщине? Когда Мария себя пристойно вела? Судьба моя зависит от двух женщин, ни одной из которых веры нет. Судьба моя в руках человека, который служит одной, а любит другую, и, сверх того, дурак. А я из них троих круглая дура, раз тону в болоте, которое они развели.

1569 год, ноябрь, Ковентри: Джордж