Другая королева - Филиппа Грегори (2016)

Мои придворные по одной выходят, останавливаясь, чтобы поклониться или присесть в реверансе и прошептать благословение. Я улыбаюсь им, они удаляются, и в комнате тихо и тепло.

– Открой окна, – говорю я Агнес и выглядываю наружу.

Звезды в черном небе остры, как алмазы. Я ищу северную звезду и думаю, что моя армия спит под ней на пути ко мне. Мне на ум приходит история, которую однажды рассказал мне Ботвелл, и я вдыхаю холодный-холодный воздух и издаю в ночи долгий слабый свист, похожий на вой ветра.

– Что вы делаете? – спрашивает Мэри, набрасывая мне на плечи шаль.

– Высвистываю бурю, – отвечаю я с улыбкой при мысли о Ботвелле, который высвистал себе бурю в ночь перед Карберри-Хилл. – Высвистываю бурю, которая донесет меня до самого трона.

1569 год, декабрь, Ковентри: Бесс

Холодное время, и мало в этом году надежды на радостный праздник Рождества в моем доме. Это второе Рождество для меня и моего господина, которое испортила нам эта другая королева. Богом клянусь, хотела бы никогда о ней не слышать, и нечего думать, что я могла получить какую-то выгоду, служа ей. Вдали от дома, разлученная с детьми, не зная, как там моя мать, сестра, как мой дом, я тревожно жду вместе со всеми, когда придет северная армия. Гастингс высылает разведчиков трижды в день, чтобы мы хоть примерно понимали, где сейчас войска и когда дойдут до нас, но они большей частью слепо ездят среди тумана и дождя – они могли бы проехать в нескольких футах от армии северян и не увидеть ее.

Город укрепляли изо всех сил, но никто не сомневается, что мы не сможем выдержать осаду почти шеститысячной армии. У нас всего горстка людей, на чью верность мы можем положиться, граждане Ковентри нас защищать не станут. Они тоже хотят, чтобы королеву освободили. Нас тут не любят, мы армия захватчиков.

Я не могу перестать тревожиться за мать и сестру в Чатсуорте. Девочки мои в безопасности на юге, служат друзьям, учатся вести большие дома и заводят дружеские связи, которые пригодятся им в жизни, а мой мальчик Чарльз в школе. Но северная армия может пойти через Чатсуорт, и, хотя у моей матери хватит и решимости и отваги приказать им убираться с моей земли, что, если солдаты оскорбятся? Еще я волнуюсь за Генри, моего сына, и Гилберта, моего пасынка, – они оба при дворе. Я не могу перестать думать, что им может взбрести в голову пойти добровольцами сражаться за королеву на север, против врагов. Если мой Генри выйдет на битву против северной армии, клянусь, я сама обезглавлю королеву шотландцев. Я уверена, Роберт Дадли не позволит ему уйти, уверена, что королева это запретит. Но я снова и снова вздрагиваю, проснувшись ночью, уверенная, что мой мальчик добровольно выбрал опасный путь и сейчас марширует на север, чтобы встретиться с неостановимой армией предателей.

Гастингс получил письмо из Лондона, в котором обещается скорое облегчение и есть даже притворный оптимизм, но в нем сообщается чудовищная весть о том, что Барнард-Касл пал под натиском армии Севера. Сэр Джордж Боус держался королевы, но его люди, рискуя жизнью, спрыгнули со стены и примкнули к мятежникам. Один из них даже сломал ногу в своей решимости перейти на другую сторону, а горожане сами открыли ворота и зазвали восставших, распевая старые гимны, когда те входили. Они провели мессу в приходской церкви, вынесли спрятанные чаши для святой воды, золото, серебро, даже картины и витражи. Они объявили, что старая вера вернулась, возле креста на рыночной площади, и все жены фермеров понесли своих детей, чтобы их наконец-то правильно окрестили.