Холодное сердце - Элизабет Бикон (2017)

– Миссис Уитен, разве вы не чувствуете, что я смотрю на вас как на совершенно зрелую женщину, не связанную со мной никакими родственными узами? – спросил он, ощутив, как, несмотря на ее шелково-бомбазиновую броню, на этот поистине абсурдный чепец, который Хлоя кое-как водрузила на голову, поток неистового пламени, вспыхнув там, где соприкасались их тела, промчался по его телу.

– Хм, да, – признала Хлоя.

Люк ждал, что за этим последует очередная воинственная тирада. К его удивлению, она глубоко вздохнула и прижалась к нему, как будто хотела, чтобы он никогда не отпускал ее. Но осторожность подсказывала Люку, что радоваться рано. Хлоя искала успокоения. Только вчера они похоронили женщину, дававшую ей кров, безопасность и любовь все последние десять лет, тогда как остальной мир повернулся к ней спиной.

Возможно, если бы его приятель Мантень в трудный день подставил ей свое широкое плечо и предложил какое-то человеческое тепло, она отреагировала бы также. Горе и несправедливость слишком долго правили в ее жизни, и теперь, когда рядом не было Виржинии, мир снова превратился для нее в хаос. Возможно, успокоить ее ничуть не хуже удалось бы и хитрому старому Палеону, и даже, не дай бог, его брату Джеймсу.

Люк почувствовал, что мог бы уничтожить любого из них, если бы застал на своем месте. Он сидел не шелохнувшись, словно каменное изваяние, стараясь дать ей то, что хотела она, а не то, чего до боли жаждал сам. Хотя, возможно, они и не могли бы предложить ей ничего, кроме успокоения, ведь, похоже, никто, кроме него, так остро не замечал ее красоты и скрытой страстности и не хотел ее с такой силой. Люк слегка приподнялся в кресле и подвинул Хлою, чтобы не испугать ее слишком откровенным доказательством своей требовавшей удовлетворения похоти, которая всегда охватывала его рядом с ней, не говоря уже о том, когда она была в его объятиях.

– Я не хочу, чтобы вы заменяли мне отца, – прошептала она.

Люк не мог поверить собственным ушам.

– Хорошо. Я жажду вас с такой силой, что едва помню, как меня зовут, – признался он, с тревогой видя, что Хлоя смотрит на него так, как будто небо вот-вот обрушится ей на голову.

– Поцелуйте же меня, глупец, – приказала она.

– Охотно, – согласился он с чувством неизбежности в сердце и сделал это.

Чтобы сдержать рвущегося на волю зверя, Люк взял в ладони ее лицо, заметив, как контрастирует светлая женская кожа с его грубыми пальцами. Хлоя опустила ресницы, и Люк стал разглядывать их. Золотисто-рыжие на кончиках, они были темнее ее волос и такие длинные, что почти касались высоких скул, которые ему хотелось рассмотреть в мельчайших подробностях.

Но как он ни старался смирить свой мужской пыл, вглядываясь в черты ее лица, словно скупец в свои сокровища, это не помогало. Она была прелестной женщиной, а не тайным кладом мертвого золота. Люк испустил вздох желания, чувствуя, что они подошли к самому краю пропасти, и все равно не мог заставить себя отпрянуть назад. Он впился глазами в ее прекрасные розовые губы, прежде чем с благоговейным трепетом прильнуть к их влажной мягкости. И тогда они полетели с обрыва вниз, не зная, где и как приземлятся.

Только бы не испугать ее, не сделать ей больно, молил его внутренний голос, когда Хлоя немного отодвинулась от него, чтобы вздохнуть. Дай ей погрузиться в этот нескончаемый вихрь желания настолько, чтобы не бояться его.

– Чудесно, – услышал он собственный шепот, как будто пробовал изысканное вино, и внезапная вспышка смирения свела почти на нет возбуждение, от которого у него, казалось, уже начали обугливаться щеки. Глупо, упрекнул себя Люк и услышал, как это слово сорвалось с его губ, когда он на мгновение оторвался от ее нежного рта, чтобы вдохнуть немного воздуха. Он должен был как-то остановить тот напор, с которым вторгался к ней, словно обезумевший грубый бык.