Холодное сердце - Элизабет Бикон (2017)

Внезапный всплеск неуверенности пробудил в ней совесть. Но Хлое так нравилось чувствовать, как этот могучий торс напрягается в ее руках, словно каждое ее прикосновение только усиливало его желание. Ей хотелось расстегнуть платье, развязать его галстук и сбросить этот прекрасно сшитый сюртук, чтобы подкрасться еще ближе, и в то же время ее голова разрывалась от гула голосов, не позволявших это сделать. Хлоя попыталась не обращать на них внимания. Каждое прикосновение к его гладкой горячей коже, покрывавшей твердые мускулы, восхищало ее. В эти краткие мгновения он принадлежал ей, был ее Люком.

Ей хотелось, чтобы они остались совсем без одежды. Теперь Хлоя чувствовала в себе достаточно привлекательности и даже какую-то доселе неведомую ей женскую обольстительность. А вместе с тем все причины, препятствующие этому, с новой силой осаждали ее сознание. Верити стояла на пороге жизни, и все ее юные мечты и надежды были бы похоронены, прежде чем она успеет понять, что может дать ей жизнь.

А тем временем Люк целовал ее сужающийся книзу подбородок, как будто в жизни не встречал ничего более восхитительного. Еще одна минутка, пообещала Хлоя своей совести, чувствуя, как ее набухшие груди уперлись в пуговицы его жилетки, как будто молили выпустить их из плена скромного платья и очень плотного корсета, в который она упрятала их по какой-то непонятной причине. Соски вдруг начали жить своей жизнью, наполнившись желаниями, о которых Хлоя не подозревала, пока они, съежившись, не отвердели, требуя удовлетворения.

Они томились и набухали в своем укрытии, и Хлоя невольно вздохнула, когда почувствовала, как от трения о прохладный шелк его черной жилетки они напряглись еще сильнее. Как хорошо было бы прикоснуться к его упругому голому телу, предательски нашептывал инстинкт. Хлоя застонала от одной мысли об этом, и в голове промелькнуло, какие еще наслаждения могли доставить ей его чувственные пальцы.

Похоже, Люк прочитал ее мысли, потому что он подвинулся еще немного ближе и теперь наполовину лежал на ней. Хлою пронзил восторг, когда ее жаждущие груди коснулись наконец тверди его мышц, а напряжение отвердевших до боли сосков сделалось почти невыносимым. Люк поднял голову и посмотрел на нее с таким выражением, что Хлоя поняла: скрывать свое возбуждение больше не имело смысла. Она встретила взгляд его серых глаз с выражением твердой решимости. Они хотели друг друга, как только могут хотеть женщина и мужчина. Ей бесполезно было противиться ему, делая вид, что он такой же мужчина, как все прочие. Люк был тот самый мужчина, единственный, кто мог стать для нее целой вселенной, заставить двигаться планеты и светить звезды и сделать всю ее жизнь прекрасной до самого конца, если бы только все было по-другому.

– Я так хочу вас, – шепнула Хлоя, заметив, как изменилось выражение его прекрасных серых глаз, в которых она наконец увидела чистоту его любимого северного неба, прозрачный прохладный простор вересковых пустошей и его любящее сердце.

– Вы знаете, что я схожу от вас с ума, – ответил он так мило и ласково, что Хлоя уже не могла отрицать столь очевидного факта.

– Люк Уинтерли, я хотела бы, чтобы у нас было все, что бывает между взрослой женщиной и взрослым мужчиной, – пробормотала она, больше не пытаясь скрывать от него ни своих желаний, ни своей любви. Он пробудил в ней какую-то порочную чувственность, о которой до сегодняшнего дня она даже не подозревала и которая теперь шептала ей о нескончаемом наслаждении, которое он мог дать ей, если бы они не были теми, кем были.

– Но? – вопросительно шепнул Люк, и понимание того, что между ними всегда существовало это но, хмурой тенью затуманило его прозрачный взгляд.

– Вы сами знаете, – ответила Хлоя, и ее глаза наполнились слезами.

– Да, знаю, – резко согласился Люк, словно это признание причиняло ему боль.

– Это не из-за вас, – сказала она, как будто это могло что-то исправить.