Холодное сердце - Элизабет Бикон (2017)

– Может, будет лучше, если вы пройдете в дом, лорд Фарензе, мэм? – прозвучал откуда-то из задних рядов толпы голос одного из людей, присланных Питерсом, чтобы защищать Верити. – Там этот капитан Ревер – или как он там себя называет – он потерял сознание, а кухарка бьет посудомойку поварешкой.

– О, как романтично, – прошептал Люк, заставив себя оторваться от губ Хлои и встретиться взглядом с ее смеющимися глазами. – Похоже, жизнь решила продемонстрировать нам все свое удивительное разнообразие, моя дорогая.

Итак, держась за руки, они вернулись на кухню, где Хлоя немедленно дала ряд коротких указаний. Уже через несколько минут бившаяся в истерике посудомойка была отправлена в постель, кухарка, сидя на стуле у камина, пила чай с самым скромным видом, а лакеи ставили на раскаленную плиту котлы с водой, чтобы приготовить ванну, в которой так нуждался Люк.

Ив кое-как удалось остановить Верити, выщипывавшую перья из любимой кухаркиной метелки, чтобы, подпалив их, пытаться привести в чувство раненого пациента. Реверю очнулся от обморока без посторонней помощи и теперь настойчиво пытался спуститься на пол с недостойного мужчины ложа.

– Не валяйте дурака, сударь, – резко остановил его Люк, когда Реверю попытался встать на ноги и принять вызов, брошенный Люком в порыве раздражения. – Леди Хлоя рассказала мне, что вы спасли мисс Верити, и недвусмысленно объяснила, что мы все в большом долгу перед вами. Так что примите мои извинения.

– Я защищал свое, – упрямо возразил мужчина, как будто больше всего на свете ему хотелось сразиться с этим неотесанным хозяином дома.

– Жаль, что вас не было рядом, когда ваш ребенок нуждался в вас больше всего, – хмуро парировал Люк, взглянув в наполненные болью голубые глаза мужчины, так похожие на глаза Верити, что не оставалось сомнений в правдивости его утверждения, что он отец девочки.

– Да, – ответил мужчина с глубоким вздохом, выдававшим не меньшую, чем у Люка, усталость.

– Вы не забыли, что я здесь? – вмешалась Верити, и Хлоя бросила на Люка предупреждающий взгляд, как бы говоря, что он только усугубляет неприятности, выпавшие на долю бедняги.

– Я почему-то уверена, что лорд Фарензе и его дочь намерены исправить это упущение, – сказала она и, заметив, что Верити собирается спорить, добавила: – Сейчас не время для разговоров. Надо поудобнее устроить бедного мистера Реверю и посмотреть, что у него с плечом, а объясняться будем позже.

– Вы не посмотрите, как там моя бедная лошадь, мисс Верити? – слабым голосом попросил мужчина.

Девочка все еще колебалась, чем привела Люка в еще большее восхищение.

– Ладно, но прошу вас, не думайте, что я слишком маленькая и глупая и не понимаю, что происходит, – твердо сказала она и направилась к выходу.

Как только Верити отошла достаточно далеко, чтобы не слышать их, Люк увидел, что Хлоя безжалостно обнажила рану своего пациента, не обращая внимания на его протесты по поводу того, что джентльмен не может так сильно обнажаться на публике.

– Ради бога, не будьте таким ребенком, – приказала она рослому морскому капитану, который прикусил губу, а потом снова потерял сознание, пока она осматривала рану, вытаскивая обрывки ткани и пулю, а затем радостно объявила, что та прошла сквозь мягкие ткани плеча, не задев крупных вен и артерий.

Хлоя сосредоточенно сдвинула брови, стараясь как можно лучше очистить рану от мельчайших льняных ниток. Затем она промыла ее отваром, запах которого напоминал розмарин и бренди, и, накрыв салфеткой, смоченной в отваре трав и меде, туго забинтовала.

– Хорошо, что сейчас только март, – заметил Люк, когда Хлоя, вздохнув с облегчением, села на стул и взяла из рук кухарки чашку чая. – В другое время беднягу зажалили бы пчелы и осы, как только он вышел бы отсюда.

– Это предотвратит заражение крови, впрочем, капитан Реверю, должно быть, здоров как бык, если смог прискакать сюда из Бата с такой раной, – ответила Хлоя.