Ого! От Валюхи даже на расстоянии вытянутой руки током шарахало и дальше расходилось по офису ударной волной. Надо же, а со мной на кухне она всегда такая милая! Ни за что не скажешь, что может одним голосом бобра на скаку и в нокаут… Больше не буду ей кофе предлагать, только успокаивающий чай с ромашкой. Интересно, что же случилось у Саши в Лондоне? Хотя почему мне это должно быть интересно? Он мне и тут достаточно шарад оставил…

— Пойдём, — сказала мне гораздо добрее Валюха, но тут же оглянулась и гаркнула так, что я аж подпрыгнула: — Маркетинг! И вы кофейком балуетесь?! Почему все здесь?! Ваше место в музыкальном театре!

А судя по интонации, на дыбе…

В ведьмессе на лабутенах я узнала рыжую сплетницу Юлю. Рядом пыхтела её беременная коллега и ещё несколько доселе для меня безымянных лиц. Все офисные работники впали в ажиотаж и панику, загудели, зашумели, и я поняла: сюда не проверка едет, а инквизиция. Со всеми причиндалами для пыток и переносным костром. Представилось это так явственно, что у меня даже волоски на руках встали дыбом.

Валюха захлопала в ладоши и крикнула:

— Работаем! Работаем! Весь офис могут разогнать, если что-то не понравится! Наше слово и-де-аль-но! Помните!

Несмотря на все свои страдания, я почувствовала везучей: мне только до воскресенья терпеть этот хаос, а они бедняги… у кого-то пожизненное.

Валюха опять повернулась ко мне и произнесла ласково:

— Пойдём, милая.

Вот это переключение! А я думала, что она плохая актриса… От феи в ведьму и обратно за одну тысячную секунды! Вот что такое когнитивный диссонанс.

Так и тянуло ляпнуть подруге, что доселе я с такой офисной мегерой не была знакома. Но разумнее было улыбнуться в ответ и не противоречить. Эдак ещё укусит, забыв, что я не в штате и у меня ДМСа2 нет…

* * *

В уже знакомом мне кабинете Валюха плотно прикрыла дверь и села очень по-деловому, закинув ногу за ногу. Я приземлилась рядом, рискуя наэлектризоваться от неё, как кошка по которой трут эбонитовой палочкой…

— У вас тут жарко, — произнесла я, имея в виду ажиотаж.

— Включи кондиционер. Топят, как безумные! — заявила Валюха. — Хорошо, что ты будешь переводить. Мне та девица совершенно не нравилась, и нос у неё длинный!

— Поэтому ты ей вчера особо скользкий лёд подсунула? — спросила я, пряча улыбку.

Валюха расширила глаза:

— Я?! Лёд?! Куда? В кофе? Да я ей даже сахар не сыпала! Почему ты спрашиваешь? Ты считаешь, я способна на такое?!

Я прыснула.

— Шучу я, Валечка, шучу, — погладила её по плечу. — Я точно знаю, что каток не в твоём ведении. Просто хотела разрядить обстановку, а то уж очень ты напряжена. Я даже тебя боюсь.

— Да? Разве я страшная?

— В гневе весьма.

— Ох, это не гнев, это предсмертные конвульсии с целью мотивации лоботрясов.

— Впечатляюще! В следующий раз я скажу нашему режиссёру Косте, чтобы он роль самого-пресамого злодея тебе отдал. Вечно сам ведьм играет, а ты так прекрасно перевоплощаешься!

Валюха выдохнула, пригладила волосы и выдохнула снова.

— Вот что делает с хрупкой, ранимой женщиной ответственная работа.

Несмотря на то, что Валюха не выглядела хрупкой, даже если б её в костюм Жизели нарядить, я согласно кивнула головой. Мне стало понятно, почему в наших спектаклях она постоянно претендует на роли феечек, кошечек, ангелов и прочей милоты — душа требует компенсации.

— Я даже мужа чуть не побила во сне сегодня ночью с криками «Презентация готова?» — призналась покаянно Валюха.

— Ого! Держись, Валечка, — сказала я. — Надо расслабиться. Хочешь конфету вкусную? У меня есть две.

— Давай.

Я достала из сумки сладости.

— Мама привезла из Америки. Нагрянула внезапно… — И я не выдержала, влпрос вырвался сам: — А что случилось у Саши?